— Не трогайте тетушку Мин!
Вей Лун почувствовал, как от детской мольбы на горле сжимается удавка. Захотелось расхохотаться и одновременно ударить, сломать что-нибудь. О, наивный-наивный ребенок. Неужели Лун когда-то был таким же? Но сейчас он тот, для кого чужие слезы больше ничего не стоят. Милосердие равносильно слабости, а слабость — смерти.
— Взять ее. Как выедем за город, четвертовать, — словно со стороны услышал свой голос.
Сухой, безразличный. Такой, как нужно. Нельзя показывать, какая буря царит в душе.
— Генерал? — не поверил своим ушам капрал. — Это ведь…
— Хозяин? — заикаясь переспросил Гоушен. — Хозяин, она совсем-совсем не похожа на мятежницу, может быть…
— Молчать! — гаркнул Вей Лун.
Его начинало потряхивать, нужно было поскорее уехать отсюда, пока он еще в состоянии себя контролировать, пока его демоническая часть не вырвалась у всех на виду и не разорвала эту старую тварь на тысячи мелких кусочков. Не уничтожила ее душу так, что даже для перерождения ничего не осталось бы.
— Капрал Джан, какое наказание предусмотрено за невыполнение прямого приказа?
— От десяти палок в зависимости от тяжести последствий неисполнения приказа… — пролепетал капрал. — Простите, генерал Вей, я понял.
Краем глаза Вей Лун заметил, как Гоушен бросился назад к повозкам. Неужели демон-лис думает, что кто-то сейчас способен его образумить? Может быть, надеется, что Лю Луань удастся убедить Вей Луна пощадить несчастную старушку? Лучше бы принцессе сидеть сейчас в повозке и не выходить из нее.
Солдаты взяли ревущую и пытающуюся вырваться старуху под руки и потащили ее за собой.
— Отпустите, отпустите тетушку!
Мальчик бросился отбивать ее, но его грубо толкнули, и он растянулся на грязной земле, да так и остался лежать и всхлипывать. Его лицо стало мокрым от слез, а глаза смотрели на Вей Луна с болью и непониманием. Но Луну не было дела до чужой боли. Собственная заботила куда больше.
— Генерал Вей, — осмелился все же подать голос капрал, когда они почти проехали город. — Я не смею спорить с вашим решением, но позвольте все-таки спросить, что она сделала?
— На ногу мне наступила, — отрезал Вей Лун, пресекая дальнейшие расспросы.
Все, как было в дораме. Старушка, мальчик. Детские слезы и крики. Мольбы о пощаде.
— Цай Няо! Цай Няо! — Гоушен подбежал к обозу, на котором ехали мы с Мейлин, и кивнул в сторону генерала. — Может быть, ты попробуешь поговорить с ним?
Я тряхнула головой и зажала уши ладонями. Нет. Не буду в это вмешиваться.