— Володька, я замерзла.
Больше всего в этом ночном вторжении Фризе удивило обращение гостьи. «Володькой» называли его только очень близкие люди. И только потом пришла мысль: а стоило ли старшему экономисту банка, рискуя своим положением, а может быть, и жизнью, сбегать от своего шефа, не последнего, между прочим, миллиардера, для того, чтобы тут же забраться в постель к другому миллиардеру? Но это был вопрос риторический и лукавый. Отвечая на крепкие объятия Андрейченко, Владимир тут же выбросил его из головы.
Он проснулся в тот момент, когда плотный туман, все еще окутывающий водное пространство, окрасился в золотисто-апельсиновые тона.
«А завтра снова мир залит, вставало солнце ало…» — вспомнились Владимиру «маяковские» строки.
«Так ведь оно действительно выкатывается со стороны Пушкина, из-за Окуловой горы», — провел виртуальную рекогносцировку на местности Фризе.
Андрейченко спала, закутавшись в тонкое пуховое одеяло и сложившись калачиком. Она занимала так мало места на широченной кровати, что у Владимира в груди шевельнулось чувство жалости. «И этот чертов Неквас попытался обидеть бедную девочку! — подумал он сердито. — Хорошо, что рядом оказался Владимир Петрович Фризе!»
Но, приглядевшись повнимательнее к лицу спящей гостьи, сыщик вдруг понял, что не такая уж она и бедная, эта девочка! Волевые губы, высокий разрез ноздрей, задорный прямой нос, свидетельствовали миру и граду: тронешь — не оберешься неприятностей! Ему нестерпимо захотелось тронуть…
Потом Владимир Петрович опять заснул сном младенца. А когда проснулся, Андрейченко в каюте не было. И невесомых алых трусиков на ковре тоже не было.
Фризе вздохнул и пошел умываться.
Он встретил Андрейченко на верхней палубе теплохода. Она прогуливалась под ручку с Ксенией Неквас. На Фризе Андрейченко даже не посмотрела.
«Да, сильно развито в женщинах желание казаться…» — подумал Владимир, и в это время теплоход, дав протяжный красивый гудок, тронулся. В порт. В Москву.
А Неквас, веселый и возбужденный, выскочив из дверей салона, многозначительно взглянул на Фризе и изобразил на лице гримасу, которая означала: «ну, вот, видишь? Такие, брат, дела».
«Интересно, а удивился он или нет тому, что “банкетоход” не взорвался? — подумал Фризе. — И что же теперь будет с Лондоном?»
ПОДСКАЗКА ИЗ ПРОШЛОГО
Однажды, вечером Дюймовочка пришла к Владимиру из ванной комнаты, где необычно долго занималась своей внешностью и, устроившись под бочок Фризе, спросила:
— Владимир Петрович, а, сколько вам нужно денег для полного счастья?
Сыщик закрыл ей пухлые губы ладонью.
— Ты выглядишь умнее, когда не раскрываешь рта!
— Да ну! Вечно вы меня высмеиваете, — недовольно проворчала Галина, отрывая от лица большую, длинную ладонь приятеля.
— Мне хватает того, что есть.