Захочешь, кому-то помочь — помогай сейчас. Не медли. Не жди, конечной остановки!
А, может быть, уехать и посматривать на «ребят в масках» издалека, в хрониках новостей?
— А ты знаешь, что дома у Набоковых стоял небольшой бюст Кони? И молодой Набоков сравнивал в книге воспоминаний «Другие берега» великого юриста с унылой обезьянкой? — спросил сыщик.
— Да? — чувствовалось, что эти слова неприятны девушке. Она и знать не знала, кто такой Набоков. И что это за книжку «Другие берега» он написал. Фризе-то нарисовал ей совсем другого старца.
И впервые за несколько лет общения со своим «любимым Владимиром Петровичем» она усомнилась в его искренности: «Небось положили бы перед ним миллион, взял бы не раздумывая. А все эти разговоры — в пользу бедных! Философия».
А перед глазами Фризе опять возник унылый лик старого либерала. И пожелтевший от времени, исписанный старческим почерком лист бумаги. Ему показалось чудом, когда в архиве Владимир взял его в руки. Столько бурных лет прошло, а он сохранился! И не оставляло ощущение, что бумага еще сохранила тепло рук, которые писали на ней.
Это был листок бумаги, разделенный пополам вертикальной чертой. Вверху заголовок:
«Аргументы за и против моего отъезда за границу».
Слева — аргументы за отъезд, справа — против:
«Переселяясь за границу, я обрек бы себя на тяжкую тоску по родине и оставил бы многих дорогих мне людей». «Не оставляя родину-мать, как добрый сын, я составил для многих нравственную опору и дал повод русской интеллигенции неоднократно доказать, как она ценит мое присутствие среди “униженных и оскорбленных”».
Фризе усмехнулся: «Да, до “нравственной опоры” мне далеко. А мое отсутствие среди униженных и оскорбленных, заметит лишь пара добрых девушек. Да Женька Рамодин …может быть». А если уеду…
ДЮЙМОВОЧКА
Следователь Прокуратуры Центрального округа Надеждина Галина Романовна, Дюймовочка, как звал ее Фризе, собралась купить красивый французский костюм. Она наглядела его в одном из бутиков ГУМа. Но сберкнижка, на которую начислялась зарплата, осталась в квартире Владимира Петровича. У своего дяди, майора уголовного розыска Конева, он, кстати, уже был подполковником, Дюймовочка денег просить не стала: не отдала еще прошлый долг. Оставалось одно — покрепче сжать зубы и пойти в квартиру Фризе — вдруг его дома не будет? Как обращаться с сигнализацией, Галина знала.
Она походила по двору, посмотрела на окна. Окна как окна. Не занавешены, а день уже близился к концу, с запада светило прямо в окна жгучее не по времени солнце. Машины Владимира Петровича, белой, как заяц-беляк, во дворе не было. Но это еще ничего не значило — Фризе иногда оставлял свою бээмвэшку где-нибудь на платной парковке. Если собирался пообедать в ресторане. А делал он это часто. Дюймовочка вспомнила, как они то обедали, то ужинали в ресторанах. В гостинице «Метрополь», в ресторане Бизнес-центра, то еще где-нибудь. Ее приятель любил хорошую кухню.
Дюймовочка вошла в подъезд и нажала кнопку лифта. Пока кабина отщелкивала этажи, Галина приготовила ключи. Звонить в дверь она не собиралась. Будь что будет. Возьмет свою сберкнижку, кое-какие мелочи туалета — и до свидания. Разговаривать с Фризе она не будет: сожмет покрепче зубы, положит связку ключей на маленький столик в прихожей и легонько прикроет за собой дверь. Пускай не думает, что она на него рассердилась. Просто перегорело. Что уж тут сердиться?
В квартире была включена сигнализация. Красный огонек на пульте напоминал об этом. Когда Дюймовочка набирала номер телефона милиции, неожиданно для себя разволновалась. Но ответившая дежурная голос ее знала и вежливо сообщила, что квартира с охраны снята.
«Только бы не пришел Владимир Петрович, — подумала девушка. А сердце трепыхнулось и продиктовало совсем другое: — Вошел бы сейчас Володенька, обнял, побаюкал».
Но она откуда-то, непонятно откуда, знала: Фризе не придет. Неясное ощущение пустоты возникло в ней. Словно воздух был разряжен так, что оставалось только несколько глотков, чтобы остаться в живых.
Ей сделалось страшно.
Дюймовочка прошла в кухню. Здесь, как всегда, все блестело чистотой. И было теплее, человечнее. Галина подошла к столу, на котором стоял кофейный агрегат. Владимир готовил в нем кофе-эспрессо. Она прикоснулась ладонью к хромированной поверхности кофеварки: она была чуть-чуть теплая.
ebooksa