— У тебя еще будет возможность это сделать. — Она нетерпеливо нажала на клаксон, как будто от гудка затор на шоссе мог рассосаться. Но машины и правда двинулись.
«Женщины творят чудеса, — подумал изумленный Фризе. — Сметают любую преграду…»
— Володька, я не сильно тебя пристукнула? — спросила Лизавета и стала тоже целовать Фризе в щеку.
Первыми словами, которые смог произнести Владимир, после того, как наконец восстановил дыхание, был вопль:
— Ты же отпустила руль, сумасшедшая тетка!
— Какие дела! Сейчас приголубимся на обочине. Пора предпринять отдышку.
— Сделать передышку, — проворчал Фризе.
— Как трудно тебя возить, майн либер голубец, — вздохнула Лизавета и так резко затормозила на обочине, что гравий разлетелся в разные стороны.
«Жаль, что мы редко видимся, — подумал сыщик, с удовольствием разглядывая статную, в меру обнаженную фигуру приятельницы. — И русский у Лизаветы действительно стал хромать».
— Хенде хох! — скомандовала девушка. Она всегда подавала такую команду, перед тем, как начать «разоблачение» — избавление Владимира от лишней одежды.
— Побойся Бога! — взмолился Фризе. — Машин невпроворот, а ты решила заняться любовью! Пиплы и так зырят на нас.
— Не знаю, что такое «зырят», наверное, завидуют. Пусть знают, как воздействует Большой адронный коллайдер на молодых красивых людей!
— На молодых красивых людей положительно воздействуют и телеграфные столбы, — сказал Фризе, оставшийся в одних белых боксерских трусах. И вдруг он вспомнил о чековой книжке, лежащей во внутреннем кармане пиджака. Сам пиджак лежал на полу автомобиля, придавленный черными лаковыми лодочками Лизаветы.
— Лизка! Дай мне пиджак! Я с тобой совсем потерял голову! Забыл про одну важную деталь!
— Володька, самая важная деталь на месте!
— Пиджак, фашистка! Я забыл про миллион.
Это подействовало.
— Про миллион алых-алых роз? — с неподдельным любопытством поинтересовалась Лизавета, продемонстрировав осведомленность в репертуаре российской эстрады. Она убрала свои божественные туфельки с пиджака и протянула его сыщику. — Пока я не получила от тебя даже хилого одуванчика.
Фризе достал из внутреннего кармана пиджака чековую книжку, вырвал уже давно заполненную страничку и протянул любимой женщине. Да, сейчас он любил Лизавету больше всех женщин на свете.
— Но это же не розы. Ты хочешь, чтобы я сама пошла в розовый магазин покупить на этот миллион розы?
ebooksa