— Не Фрунзе, а Фризе. Темная лошадка. Он тоже банкетоход собирается заказать. Пусти своих янычар по его следу. Пускай принюхаются. А на тот банкетоход, где кино будут снимать, не суйся! Ухо отрежу! Левое!
Стах чуть не задохнулся от приступа злости. Хотел дать непрошеному советчику отлуп, чтоб не учил ученого, но блатарь исчез с экрана.
Про сон Макаркин вспомнил только после «утренней разминки» и яичницы с беконом. Когда пил свое любимое какао.
— Ольга, ты ночью телик не включала? — спросил он у подруги, сидевшей рядом на кровати и пившей крепкий черный кофе. Халатик на ней не был застегнут, и Виктор с трудом сдерживался, чтобы не отобрать у подруги чашку и не возобновить «разминку».
— Макаркин, я по ночам сплю. Не хуже, чем ты.
Сказать так со стороны Ольги было сильным преувеличением. Про то, какой крепкий сон у Виктора Макаркина, в местах заключения слагались легенды. Он даже мог уснуть на допросе у следователя. И однажды уснул во время разговора с уполномоченным по правам человека, когда тот расспрашивал зэков, не бьют ли их надзиратели. А сны Стаху, сколько он себя помнил с младенческих лет, не снились никогда. И надо же! Приснился наглый блатарь, да еще на уши лапши навешал о каком-то Фрунзе. Нет, порази его чесотка, не Фрунзе, а Фризе. Вот дал Бог фамилию?! Да еще сыскарь из прокурорских!
Мальчиков из прокуратуры, даже бывших, Стах предпочитал обходить стороной.
Еще раз, оглядев с тайной гордостью Ольгины груди, Макаркин поднялся с постели. «Никуда от меня маркотошки не денутся, — подумал он, наливаясь нежностью к их обладательнице, — мало у меня забот, так еще и чужаки с советами лезут».
Несколько секунд он постоял в нерешительности, переводя взгляд с Ольги, продолжавшей с нарочитой безучастностью пить свой кофе, на темный безжизненный телевизор. Стремительно набухавшие соски просигналили Стаху о том, чего ждет от него подруга. Но он сдержался и подошел к телику: постучал ногтем по холодному стеклу, заглянул с обратной стороны, потрогал провода антенны и электрокабель.
— Витек, ты чего там потерял? — спросила Ольга.
— Да так… какой-то дурной сон приснился.
Жена чуть не поперхнулась и на всякий случай поставила чашку с кофе на поднос:
— Тебе сон приснился? Вот довели человека на зоне! Сны стали сниться. — Она потянулась с ленивой грацией, отчего халат совсем распахнулся, но, увидев, что Макаркин продолжает с сомнением разглядывать безжизненный телевизор, поднялась с постели и подошла к супругу.
— Ты чего тут потерял, Витюша? — повторила она ласково.
Стаху в словах Ольги почудилась какая-то угроза его самолюбию:
— Ничего я не терял! Говорю — дурной сон приснился!
— Про телик?
— Про телик! Какой-то бугор[10] с экрана советы мне давал.
— Ничегосеньки! — удивилась Ольга и прижалась грудью к широкой мускулистой спине Макаркина. — И какие же он тебе советы давал? — она стала полегоньку оттеснять Стаха от телевизора к кровати.
— Какие, какие… Дал пару советов, как тебе половчее градусник поставить!
ebooksa