То ли приглушённая обстановка, то ли выпитый мной алкоголь, но, прислушиваясь к гулу Никона, я разобрала его размеренное дыхание. Происходящее показалось мне слишком интимным, словно я слушала его сердце, поэтому торопливо абстрагировалась от чужой силы и выдавила скованную улыбку.
– Благодарю за совет, я им обязательно воспользуюсь.
Никон кивнул, почувствовав мою отстранённость, но обиженным не выглядел, а его спокойствие мне понравилось. Он взял мою руку и не попытался притвориться, что хочет поцеловать мой перстень, он на долгие секунды прикоснулся губами к коже кисти, оставляя явный намёк.
– Я всегда к вашим услугам, если потребуется помощь.
Он выпрямился, а я не успела ответить, как взгляд Никона переместился мне за спину. Палагеец не выглядел испуганным, но его маска былой уверенности треснула у меня на глазах.
– Кириа, прошу прощения за опоздание.
Сердце подпрыгнуло к горлу, а следом рухнуло куда-то вниз от голоса Кая.
Я приказывала себе дышать ровно и не сметь выдавать смесь восторга и надежды, от которой завибрировало всё тело. Никон что-то сказал, кажется попрощался. Я смогла только кивнуть, натянув доброжелательную улыбку, и повернулась к новому собеседнику. Кай ни на мгновение не отвёл от меня внимания, игнорируя прошедшего мимо Никона, который вернулся в зал, оставив нас одних.
Эта встреча отличалась от неожиданного сюрприза в усадьбе Ойзис. Тогда я была застигнута врасплох, нынешнего же мгновения я ждала с нетерпением, готовая, намеренная выдержать и даже немного пообщаться.
Между нами оставалось три шага, и я беспрепятственно окинула Кая взглядом. Кожаные сапоги, штаны и шёлковая подпоясанная туника. Всё абсолютно чёрное и простое, без излишеств и украшений, но ему это было и не нужно. Шёлк богато отражал свет зарева, а сдержанность в наряде выделяла сына Гипноса на фоне остальных гостей, не говоря уже о мрачном цвете одежд. Волосы были убраны назад, вновь делая его чуть старше и серьёзнее.
Он также оценивающе осмотрел меня, и я боялась шелохнуться, почти физически ощущая, как его взгляд поднялся по моим голым ногам, прошёлся по бедрам к талии и груди. Мне казалось, он видит, как сердцебиение сотрясает моё тело, а кожа покрывается мурашками. Кай задержал внимание на губах и только затем посмотрел мне в глаза.
Одного его бесстыдно исследующего взгляда хватило, чтобы тело начало гореть от желания. Кажется, он оценил платье, а мне хотелось, чтобы он его снял. На миг почудилось, что в потемневших глазах Кая есть схожая мысль, но он моргнул, и лицо приобрело знакомое отчуждённо-сдержанное выражение. Кай подошёл ближе и взял мою правую руку с печатью.
– Кириа, поздравляю с новым титулом, – его глубокий голос завораживал, а повторное обращение «госпожа» выбило остатки здравого смысла из головы.
– Ты из Дома Кошмаров, и я не твоя госпожа, – севшим голосом возразила я.
Кай одарил меня снисходительной улыбкой и наклонился для поцелуя. Но вместо того, чтобы прикоснуться губами к печати или кисти, он развернул мою руку и приник с поцелуем к запястью, там, где стремительно бился пульс.
Я проглотила стон, ощутив, как отзывается тело на его присутствие. Я истосковалась по прикосновениям Кая, но при этом каждое обжигало, принося ноющую боль. Он выпрямился, но напоследок задумчиво провёл пальцами вверх по моему предплечью, ощупывая паутину следов от ахакора. Я задержала дыхание.
Волна мурашек по спине – лишь реакция на щекотку.
– Я верен не твоему Дому и не архонту, – тихо объяснил Кай, отпуская мою руку. – Я верен тебе и хочу, чтобы ты помнила, что с любой проблемой можешь прийти ко мне, Кассиопея.
Он был серьёзен, возможно, даже намекал на недавний инцидент с лодыжкой, не веря в моё оправдание, но я не ощутила давления и улыбнулась свободнее.