Палец моего отца постукивает по единственному игроку, на которого я стараюсь не смотреть. На самом деле я старалась не смотреть на него весь день, но он – вице-капитан, и его лицо расклеено по всей арене. Не думаю, что он сильно возражал. Зная Зандерса, можно сказать, что он, вероятно, добровольно вызвался на фотосессию.
Прочищая горло, я отвожу взгляд от номера одиннадцать.
– Это Эван Зандерс.
– Ну и какой он?
– Высокомерный. Хвастун. Самовлюбленный. На свои наряды тратит больше времени, чем большинство женщин. Часто ввязывается в драки на льду.
– Хм, понятно.
– Что тебе понятно?
– Он тебе нравится.
– Нет, он мне не нравится. – Я резко отворачиваюсь, и папа смотрит на меня сверху вниз с понимающей улыбкой. – Вообще-то, я его терпеть не могу.
Из его груди вырывается глубокий смех.
– Ви, я люблю тебя, но ты ужасная лгунья. Ты влюблена.
– Я не влюблена. Я на него работаю.
Это то, о чем я пытаюсь напоминать себе уже несколько недель, с той самой ночи, когда мы переспали в Вашингтоне.
– Хорошо. – На этом папа замолкает, но легкая ухмылка, с которой он продолжает идти к раздевалке Райана, говорит мне, что он не купился на мою ложь.
– Райан! – визжит мама, когда мой взмокший брат-близнец входит в семейную приемную. Она слишком взволнована, ведет себя так, как будто еще не видела его этим рождественским утром.
– Привет, мам. – Он сжимает ее в объятиях, лицо моей матери озаряется и сияет, как это обычно бывает, когда речь заходит о моем брате. Он – ее гордость и радость, а я… ну что сказать… я – это я.
– Отличная игра, сынок. – Папа в свою очередь обнимет суперзвезду, и хотя он так же гордится сыном, это не имеет никакого отношения к тому, что он – знаменитый спортсмен. Мой отец знает о баскетболе только потому, что наблюдал за тем, как рос Райан, но он – не «спортивный парень». Он просто любит своих детей и гордится всем, что мы делаем.
Райан обнимает меня, его потная подмышка опускается мне на плечо.
– Фу, ты отвратителен. Но игра хорошая.