– Ты должен верить, что «Чикаго» и их болельщики ценят тебя за твое мастерство, независимо от дополнительной рекламы, которую ты приносишь команде.
– А что, если это не так?
Я обхватываю его ладонями за щеки, отстраняя его лицо от себя.
– Что, если это не так?
– Тогда я буду играть где-нибудь в другом месте.
– Что ты при этом чувствуешь?
– Страх. Не хочу остаться один.
– Ты останешься один?
– Да. Все Мэддисоны живут в Чикаго. Элай привязан к ним и не уедет, скорее всего, никогда. Мэддисон, вероятно, в конечном итоге так и закончит свою спортивную карьеру в «Рапторс». Я останусь один.
Это удар под дых. Спрашивая, останется ли он один, я имела в виду себя. Потому что, по правде говоря, я думаю, что последовала бы за ним куда угодно, если бы он попросил меня об этом. Но, очевидно, он считает иначе.
Его телефон звонит снова, на экране высвечивается имя Рича.
– Ответь.
– Я не могу с ним сейчас разговаривать.
– Если ты этого не сделаешь, он будет доставать тебя всю ночь, и, по крайней мере, я сейчас рядом.
Прежде чем ответить на звонок, он мгновение всматривается в мое лицо.
– Эван Зандерс, что, твою мать, происходит? – кричит Рич по громкой связи.
Мне и так не нравился этот парень с его идеями, но то, что я слышу, как он разговаривает с моим парнем, подтверждает мои подозрения, что он – абсолютный кусок дерьма.
– Привет, Рич.
– Может, объяснишь, почему наша пиар-команда прямо сейчас прочесывает интернет, опровергая многочисленные утверждения о том, что у тебя есть девушка?
Как скверно. Кажется, Зандерса в баре слышала не только наша компания.