– Подожди. Что?
– Я предупреждал тебя, – продолжает Рич. – Я говорил тебе, что «Чикаго» нужен постоянный плохой парень, а в этом году ты сдал назад. Я ни в малейшей степени не удивлен, что они не вышли на связь.
Зандерс потрясенно приоткрывает рот, его глаза становятся тусклыми и безучастными.
– Твою мать, Зандерс, я же тебе говорил. Теперь мне нужно немного поработать и прикинуть наши варианты.
На этом его агент вешает трубку.
Вся радость или жизнерадостность, которые были у Зандерса сегодня вечером, теперь исчезли, и он сидит в потрясенном молчании. В лунном свете я вижу, как его грудь быстро вздымается от тревожных вдохов, а на лице отражается реальность его самого большого страха.
– Зи…
– Нам пора, – быстро говорит он. – Тебе нужно вернуться в свой номер, пока нас не поймали. Это было безрассудно – появиться вместе на людях.
Он встает с песка и начинает одеваться, избегая смотреть мне в глаза.
Я физически ощущаю дистанцию, которую он создает, и я не знаю, как остановить это или ослабить его страхи, когда реальность такова, что он, возможно, только что потерял контракт. Как мне унять его беспокойство? Я не могу. Не тогда, когда это происходит из-за меня.
Зандерс стоит в квартале от меня, наблюдая, как я вхожу в вестибюль своего отеля, моя одежда и волосы все еще мокрые после нашего купания в океане.
Быстрый путь к лифту проходит как в тумане, поскольку мою грудь переполняет беспокойство, а разум затуманивает страх. Страх за карьеру Зандерса. Страх неизвестности того, что это значит для нас.
– Стиви?
У лифта я резко оборачиваюсь и вижу Тару, сидящую на диване в вестибюле, нога на ногу, руки на коленях.
– Почему ты в мокрой одежде?
Я чувствую, как кровь моментально отливает от моего лица. Слава богу, что Зандерса здесь нет, но подозрительный взгляд Тары говорит мне, что она знает: что-то случилось.
– Я купалась в океане.
Это не ложь.
– Одна?
– Да, – слишком быстро отвечаю я. – Вода такая приятная. Попробуй сама.