Миля над землей

– Этот дерьмовый имидж принес тебе миллионы долларов. А потом еще миллионы в придачу. И ты наслаждался каждой секундой. Не лги, Зандерс. У тебя это не очень хорошо получается.

– С меня довольно. Не хочу больше этим заниматься. Хочу спокойно жить и играть в хоккей.

– Ты что, не понимаешь? У тебя нет выхода. Твой имидж – это то, кем ты являешься для хоккейного мира. Это то, что хотят видеть люди.

– Все меняется. Фанаты могут изменить свое мнение. Я изменился. То, что я не сплю каждую ночь с новой девушкой или не ввязываюсь в драки при каждом удобном случае, не значит, что люди не захотят смотреть, как я играю.

– Ты в этом уверен? Ты читал комментарии? Форумы завалены комментариями о тебе. И поверь мне, Зандерс, это не так просто, как ты думаешь. Ты продаешь бренд, стиль жизни. Они хотят ЭЗа. То, что ты приносишь в хоккей, – это нечто большее, чем просто шестьдесят минут, которые ты проводишь на льду. Ты приносишь личность. Того, через кого фанаты могут жить виртуально. Люди платят деньги, которые они зарабатывают, чтобы поддержать тебя, потому что они могут прийти посмотреть, как ты дерешься на льду, каждую игру уходишь под ручку с новой девушкой, при этом зарабатываешь кругленькую сумму денег, и им нравится смотреть, как ты выставляешь себя напоказ. А потом они возвращаются домой к своей маленькой печальной жизни, мечтая оказаться на твоем месте. Всем наплевать на то, что у тебя есть девушка. Они просто не хотят, чтобы ты лишал их фантазии.

– Я не обязан это делать.

– Еще как обязан! Это в буквальном смысле часть твоей работы. Благодаря этому ты зарабатываешь такие деньги.

– Ты действительно считаешь, что «Чикаго» не подпишет со мной новый контракт из-за нескольких комментариев в интернете? Чушь собачья.

– А ты их читал? Если ты думаешь, что «Чикаго», который, кстати, уже близок к тому, чтобы максимально увеличить свой бюджет на следующий сезон, не собирается учитывать мнение фанатов, которые финансово поддерживают франшизу, ты ошибаешься. «Чикаго» ожидает, что ты будешь играть грязно, поднимешь шумиху и заполнишь трибуны фанатами, жаждущими увидеть придурка из таблоидов. И это больше, чем несколько комментариев. Это десятки тысяч. Зандерс, это нехорошо.

Читал ли я их? Несколько, но меня больше беспокоили те, что касались Стиви, чем те, что касались меня самого.

– Я предупреждал тебя, что это произойдет. Я весь сезон говорил тебе об этом, – продолжает Рич.

Эти слова бьют тревогу в моем сознании. Слишком много связей. Слишком много совпадений.

– Рич, как репортеры узнали, где я живу?

Мгновение он колеблется:

– Твои поклонники неделями жили у твоего дома в палатках. Ты думал, слухи не просочатся?

– Да, но к определенному моменту они попрятались. Кажется, все было подстроено.

– Ты думаешь, это сделал я? – Он выдыхает снисходительный смешок. – Мне нужно совсем другое. Я хочу вернуть старого ЭЗа. Мне нужен парень, которого будет легко продать «Чикаго». А вот это – последнее, что мне было нужно.

– Я хочу, чтобы ты удалил фотографии.

– Слишком поздно.

– К черту, Рич! Комментарии о ней чертовски жестокие. Пожалуйста.