Подбадривая его, я протягиваю ему свое пиво и добавляю:
– Что ж, может быть, от этих дурацких заголовков есть какая-то польза.
Он чокается своей опустевшей бутылкой с моей.
– Может быть.
– Думаю, после этого мне нужно еще пива. – Встав с дивана, я беру со стойки еще пару бутылок.
– Прямо с языка сняла. – Он делает глоток свежего напитка. – Итак, расскажи мне все остальное. Как работа? Как приют?
– С приютом все отлично. Мне нравится туда приходить. Хозяйка – самая лучшая, а собаки такие милые. Что касается работы, я не знаю, как долго она еще у меня будет, вот так-то.
– Они знают, что на фотографии была ты?
– Официально – нет, но это только вопрос времени, когда мое имя будет обнародовано, то я останусь без работы.
– Когда Райан звонил, он упомянул, что есть пара авиакомпаний, которые принимают на работу, и одна из них находится здесь, в Сиэтле.
– Да, но это не обсуждается. Я не могу оставить его в Чикаго. Не после того, как он так старался вытащить меня туда.
– Он хотел, чтобы я посоветовал тебе подумать над этим вопросом.
Это заставляет меня сделать паузу.
– Подожди. Правда?
– Да. Если ты хочешь.
– Почему он ничего не сказал мне?
Из груди отца вырывается понимающий смех.
– Потому что это Райан. Ты думаешь, этот парень мог бы посмотреть тебе в лицо и сказать, чтобы ты переезжала от него через всю страну, не давясь слезами? Этот парень – кирпичная стена эмоций, если только дело не касается тебя.
Когда на прошлой неделе появилось объявление о приеме на работу, я над ним даже не задумалась. Переезд из Чикаго не обсуждался. На тот момент мы с Зандерсом все еще были вместе, и я даже не думала, что Райан предложит мне уехать из города. Но ничто не помогло мне почувствовать себя лучше. Ничто не помогло успокоить разбитое сердце, которое изматывает меня. Возможно, расстояние в две тысячи миль ускорит процесс выздоровления, и на данный момент я отчаялась настолько, что готова попробовать что угодно.
Я просто хочу почувствовать себя лучше. Не хочу выходить из своей квартиры и видеть Зандерса. Не хочу думать о нем каждый раз, когда бываю в приюте «Пожилые собаки Чикаго» и замечаю небольшой ремонт, оплаченный его пожертвованием. Не хочу заново переживать, что каждый раз, проходя мимо его дома, увижу его на ступеньках, как в то Рождество. Не хочу думать о том, как сильно он любит свою племянницу, когда я неизбежно сталкиваюсь с ними, и Элла сидит у него на плечах. Я не хочу вспоминать, что впервые в своей жизни чувствовала настоящее отношение друзей всякий раз, когда увижу Мэддисонов в холле своего дома. Я просто хочу немного отдохнуть от всех своих потерь.