Она догоняет меня, стуча каблуками туфелек по цементу, и снова хватает за руку.
– Да нет же, я Корал. Меня прислал Рич.
Выдергивая свою руку, на этот раз более решительно, я предупреждаю:
– Черт подери, не прикасайся ко мне.
Замешательство и легкий оттенок смущения проступают у нее на лице, она оглядывается по сторонам, издавая тихий смешок и поправляя подол платья.
– Мне наплевать, кто тебя послал. Не прикасайся ко мне.
– Так. – Мэддисон встает между ней и мной, закидывает руку мне на плечо и ведет к автобусу. Он прикрывает меня своим телом от камер, но даже если они не видели нашей стычки, я чертовски уверен, что они все слышали.
– Я больше не могу, – тихо говорю я, чтобы слышал только Мэддисон.
– Понимаю, чувак.
Два часа ночи, а я не могу уснуть. В этом нет ничего удивительного. Я почти не спал всю неделю из-за того, что моя кровать пуста, а Рози всю ночь скулит из-за отсутствия Стиви. Прямо скажем, Рози не единственная, кто не спит и страдает от того, что скучает по ней.
Как будто ушла часть моей души, и я не знаю, как теперь выжить. Все, что я сделал, я сделал потому, что решил ставить на первое место ее. Было бы нечестно по отношению к ней подвергать ее мучениям только потому, что она связана со мной. Она не должна терпеть критику и ненависть, потому что она со мной. Она слишком хорошая, слишком милая и слишком добросердечная, чтобы жить с постоянно направленной на нее ненавистью.
Я поставил ее на первое место и решил, что так будет легче. Поскольку я сделал это ради Стиви, я решил, что смогу справиться с разбитым сердцем, которое сам на себя навлек.
Но не было ни минуты передышки. С той самой секунды, как я вышел из квартиры Стиви, когда меня вырвало на стену ее дома из-за того, что я сделал то, чего не хотела делать ни одна частичка моего тела, вплоть до этого самого момента боль усиливалась в геометрической прогрессии.
Схватив стакан с кофейного столика в гостиничном номере, я делаю глоток виски, которое налил час назад. У меня строгое правило не пить во время плей-офф, но на этой неделе я сделал много такого, чего никогда не думал, что сделаю, так что выпивка после игры кажется такой мелочью по сравнению с другими моими решениями.
Два часа ночи, и я сижу на диване в Сиэтле, пью теплое виски и, чтобы хоть как-то заполнить пустоту, рассматриваю каждую ее фотографию, которая у меня есть, читаю сообщения, которыми мы обменивались. Я сделал скриншот каждой фотографии Стиви в соцсетях в ту ночь, когда нашли нас папарацци, прежде чем мы совместно решили отписаться друг от друга, чтобы ее имя не попало в прессу. На этой неделе я смотрел на эти снимки больше раз, чем могу сосчитать.
Раздается тихий стук в дверь, и, как бы мне ни было грустно, во мне вспыхивает надежда, когда я думаю, что это может быть она. Но даже при том, что мы в одном городе, она не придет и не найдет меня, и я ни капельки ее не виню.
За дверью стоит Мэддисон, и он выглядит таким же измученным, как и я, его каштановые волосы растрепаны, глаза заспанные.
– Можно войти? – спрашивает он, когда я открываю дверь. Он смотрит на виски на столике. – Что случилось с твоим правилом не пить?
– Я сделал много такого, что и представить себе не мог. Решил, что выпивка – ничто по сравнению с этим.
– Тогда налей и мне. – Мэддисон кивает на бутылку.
ebooksa