– Ну а меня волновала! – он сдерживает тон. – Ви, впервые в моей жизни, в этом сезоне, в дороге я чувствовал себя как дома, потому что ты была со мной, и, честно говоря, я был не готов потерять это. Даже если бы мы не были вместе, по крайней мере, я бы знал, что в самолете ты будешь со мной.
У меня перехватывает горло, и я не могу ему ответить. Мои глаза горят от слез, которые я отказывалась проливать в течение нескольких дней, но я все равно злюсь, что он принял это решение за меня.
– И я боялся, что ты вообще уйдешь. – Он говорит мягко, почти неслышно. – Все было так хорошо, слишком хорошо, и в последний раз, когда я чувствовал себя так комфортно, полагаясь на то, что кто-то останется в моей жизни, она ушла от меня.
Все причиняет боль. Причиняет боль его голос. Причиняет боль пустота.
Я бы никогда его не бросила. Если бы Зандерс попросил меня остаться в его жизни навсегда, я бы не задумываясь сказала «да», и я не виню его за то, что он так отреагировал. В годы его становления женщина, которая должна была быть рядом и любить его, этого не сделала, но я – не она.
Я его понимаю, но мне нужно подумать и о себе. Он бросил меня, когда я всего лишь хотела, чтобы он позволил мне любить его и, возможно, чтобы он любил меня в ответ.
– Ты действительно пригласил ее вчера в гости?
– Да.
– Ты в порядке?
Он делает глубокий вдох, наполняя легкие.
– Да. Думаю, да. Я порвал с ней. Мне следовало сделать это давным-давно, но до сих пор я не был готов.
Между нами повисает пауза.
– Я горжусь тобой, Зи.
– Правда?
– Конечно.
– Я собирался сегодня рассказать тебе о своей матери и обо всем остальном. Мне просто нужно было поговорить с тобой.
– Ну, теперь ты со мной разговариваешь.
– Могу я приехать к тебе? Может быть, я смогу сесть на самолет между первой и второй играми. Может быть, смогу пропустить пресс-конференции и все такое прочее для СМИ. – Он говорит с отчаянием, глотая слова.
– Ты знаешь, что не можешь этого сделать. Никто тебе не позволит.
– Стиви, я не могу тебя потерять.