– Почему вы решили сражаться?
– Я познакомился с Фиделем, когда изучал право в Гаванском университете. У нас были общие занятия, и однажды вечером после лекции мы пошли выпить. В те дни он был так увлечен, что я легко поддался его словам, его энтузиазму и мечтам о переменах. Мы были поглощены идеей свержения Батисты. Нас настолько захватил дух борьбы, что мы почти перестали думать о будущем. Мы оба считали, что Куба должна стать свободной, но в то время мы не понимали, что наши взгляды на то, как эта свобода будет выглядеть, расходятся. Мы даже представить себе не могли, насколько реальность будет не похожа на ту жизнь, о которой мы мечтали, когда были фактически детьми, играющими в революцию.
Меня удивляют искренность и нотки сожаления в его голосе.
– А что бы вы изменили, если бы могли?
– Все. Ничего. Кто может знать, как все сложится?
– Что случилось в тот день в Санта-Кларе?
– В Санта-Кларе я был ранен. Нас было несколько сотен. Небольшая группа пошла с Че. Остальные, в том числе и я, вооружившись гранатами, отправились захватывать холм. Нас вел Эль Вакерито.
– Эль Вакерито?
– Роберто Родригес Фернандес. Он погиб в Санта-Кларе. Ему было всего двадцать три года.
Он произносит эти слова таким будничным тоном, как будто погибнуть на войне – обычное дело.
– В армии Батисты было почти четыре тысячи солдат, танки, самолеты. Нас превосходили в численности и вооружении.
– Но вы победили. Я видела мемориал, поезд.
Кажется, ему приятно слышать мои слова.
– Да, все верно. Солдаты Батисты устали сражаться. Когда мы захватили поезд с подкреплением, отправленный Батистой, все закончилось. Батиста бежал в первые часы Нового года, а мы направились в Гавану. Я потерял много крови, и началось заражение. Я чуть не умер – врачи решили не перевозить меня в Гавану, поэтому я остался в Санта-Кларе до выздоровления. В суматохе Гильермо решил, что я умер. К тому времени, когда я уже поправился достаточно для того, чтобы связаться с Элизой, Батиста покинул страну и Фидель захватил власть. Повсюду начались забастовки, и Куба погрузилась в хаос. Я должен был вести себя очень осторожно – в то время мне нечего было предложить Элизе, а ее семья никогда бы не одобрила наши отношения. Я поехал в Гавану, чтобы повидаться с ней. Не успел я опомниться, как узнал, что ее отец в тюрьме. Новая власть охотилась за всеми, кто раньше поддерживал Батисту. И уже шли разговоры о том, чтобы отобрать плантации у элиты. В этих обстоятельствах семья Перес была доступной мишенью.
Меня поражает то, как он описывает режим. Он говорит так, словно революция Кастро не имела никакого отношения к той революции, за которую боролся он.
– Его содержали в Ла-Кабанья, – продолжает Пабло.
Холодок пробегает у меня по спине, когда я вспоминаю очертания этой тюрьмы.
– Им занимался Че. У меня было несколько козырей, и я знал, как сильно Элиза любила своего отца. От него зависело благополучие их семьи, и, если бы с ним что-то случилось, сердце Элизы было бы разбито.
Вот та часть истории, которую мне не удалось узнать из писем и рассказов Магды и Анны.
– Прежде чем отца Элизы освободили, я с ним встретился. Он пообещал мне сообщить Элизе о том, что я в безопасности, и о том, что я ее люблю и приду за ней тогда, когда у меня будет что ей предложить. Я попросил его передать Элизе письмо. Мне казалось, что он был мне благодарен за помощь, но в то же время он смотрел на меня так, словно я был одним из этих преступников в зеленой форме. И все же у меня оставалась надежда. Я надеялся, что когда-нибудь наша с Элизой мечта о совместном будущем, мечта, которая поддерживала меня, пока я сидел в тюрьме, пока сражался в горах, сбудется. А потом они убили Алехандро, – говорит он с грустью во взгляде. – Его я уже не мог спасти.