Ни его, ни синего
Я не перестаю дрожать от мощного прилива адреналина.
Несколько лет я готовилась к этой миссии. Я многим ради нее пожертвовала. И что? В итоге я просто посидела в присутствии Фиделя пять минут.
А должна была спасти Кубу. Отомстить за брата.
Сглотнув ком, я еще раз оглядываю улицу, ища Эдуардо.
Где же он?
Он должен был найти в порту человека, который нас вывезет.
Неужели что-то случилось?
Мимо меня со свистом проносится машина. Я вжимаюсь в стену, взгляд бегает. После того как Фидель пришел к власти, улицы Гаваны утратили дружелюбный вид.
Вдруг я вспоминаю то, что по секрету рассказал мне отец, когда прощался со мной в особняке на пляже.
Мирамар – район, где мы раньше жили, – находится примерно в двух милях от гостиницы «Гавана-Хилтон». Но я столько раз ночами ускользала из семейного гнезда, что знаю гаванские улицы, как никто другой.
Можно, конечно, сидеть здесь и ждать помощи, а можно…
Я направляюсь к дому.
Окна большого особняка, где прошло мое детство, не горят. В темноте он кажется почти таким, каким я его запомнила.
Несколько раз оглянувшись, я торопливо перехожу улицу.
Кто здесь сейчас живет, мне неизвестно. Наверное, кто-нибудь из приближенных Фиделя. Наша прислуга, конечно, разбежалась.
У меня возникает такое ощущение, будто я совершила путешествие во времени и вернулась в те дни, когда мы с Эдуардо и Алехандро тайком посещали политические собрания. Все кажется и очень знакомым, и вместе с тем совершенно чужим.
Вот я подхожу к дому. Протягиваю руку к воротам и замираю. Здесь я нашла тело брата, выброшенное из машины. Здесь все началось.
Кровь Алехандро протекла сквозь гравий и впиталась в землю. В доме, где Пересы жили на протяжении нескольких поколений, нас больше нет. Однако частичка души моего брата, наверное, здесь. Охраняет наше гнездо для нас.
Морщась от скрежета металла, я открываю ворота. Еще раз осматриваюсь, почти готовая к тому, что люди Фиделя выйдут из черноты мне навстречу, чтобы схватить меня.