Я смаргиваю слезы. От того, как она произнесла слово «нужна», у меня бегут по спине мурашки.
Арти снова впивается взглядом в чашу. Ее губы сжались в жесткую линию, решительную и непреклонную. В ее глазах бушует столько эмоций, что на мгновение она выглядит растерянной. Она балансирует фарфор на кончиках своих длинных ногтей. Чаша раскачивается в руках моей матери – она целиком сосредоточилась на посуде. Пиво переливается через край и стекает по руке Арти. Я в ужасе смотрю на то, как из чаши поднимается туман, который обвивается вокруг ее запястья. Мои мысли разбегаются в разные стороны. Я не могу мыслить ясно. Я видела это заклятие еще в Храме. Эти письмена на тарелке подчиняют человека воле носителя. Если чаша захватила хотя бы часть души моего отца, то ее ни в коем случае нельзя разбивать – это сломает Оше. Чаша внезапно застывает на кончиках ее пальцев, и я резко выдыхаю – появляется надежда, что она передумала. Неужели от ее сердца все-таки что-то осталось? Она моргает, все ее тело напрягается, а затем моя мать выпускает чашу из рук. Я бросаюсь вперед, но уже слишком поздно.
Она ударяется о стол и разлетается на тысячу осколков, каждый из которых светится ярче солнца. Я прикрываю глаза, когда ее магия царапает мои предплечья. Свет гаснет. Я притягиваю отца ближе, как будто могу защитить его от надвигающейся бури.
Я найду способ освободить тебя, отец. Клянусь Хекой.
16
Я сижу на полу, баюкая отца на руках. Мышцы на его шее напрягаются, когда он стискивает зубы. Он борется с проклятием, но к концу ночи оно одерживает верх. Арти не вырезает символ змеи у него на груди. Огненные линии заклятия из его чаши ползут по коже, как сороконожки, рисуя татуировки.
Большую часть его тела – за исключением лица – теперь покрывают татуировки. По цвету они еще более темные, чем его кожа. Сейчас он похож на представителя племени Зу, но вместо того чтобы защищать его, татуировки связывают его с Арти. Эти узы еще крепче тех, которые она наложила на меня. Она спросила, как я могла сопротивляться ей, но что я вообще сделала? Я не могла сказать правду ни Руджеку, ни визирю. Я не могла предупредить отца. Арти приводит гостиную в порядок с помощью своей магии. Ослепительный свет проносится сквозь беспорядок. Он чинит сломанный стол, убирает пролитую и просыпанную еду и снова делает чашу целой. Пузырь вокруг комнаты мерцает, но остается нетронутым. Так ни разу и не посмотрев на Оше, моя мать снова садится за стол – как будто ничего не случилось. Гнев вспыхивает в моей груди. Как она может так обращаться с ним? С человеком, который нашел ее сломленной и пытался помочь ей, когда она нуждалась в нем больше всего.
Ее руки дрожат, когда она наливает себе еще вина и подносит бокал к губам. Я хочу запихнуть этот бокал ей в глотку. Эта мысль застает меня врасплох, и страх пульсирует в моих венах. Даже если бы я и смогла это сделать, нет никакого способа узнать наверняка, разрушит ли ее смерть наши проклятия. Моя мать могущественна, и она уж точно не дура.
– Это ты во всем виновата, шарлатанка, – шипит она, закончив пить вино. – Не сунь ты нос не в свое дело, все было бы хорошо и с тобой, и с твоим отцом.
Она снова хватает кувшин с вином, проливая немного на скатерть.
– Я была так близка, – рычит она. – Неужели ты думаешь, что я позволю тебе разрушить годы тщательного планирования? События уже происходят, остановить их невозможно.
Она говорит загадками похлеще старейшин племени. Пусть она продолжает говорить, чтобы я могла придумать способ остановить ее. Она щелкает пальцами, и Оше делает резкий вдох.
– Садись, муж мой, – говорит ему Арти своим певучим голосом, похожим на яд, – и давайте насладимся хорошей едой как одна дружная семья.
Оше без колебаний поднимается на ноги, отшвыривая меня в сторону, как назойливого комара. Слезы буквально душат меня. Это не мой отец. Лицо Оше осунулось и посерело, его глаза блестят от восхищения Арти. Мой отец силен – он сын племени Аатири, его мать не только великая колдунья, но и их вождь. У моего отца теплая улыбка и большое сердце. Он – осторожный садовник с бесконечным терпением. Он не боится противостоять Арти, когда она ошибается. Этот человек – не мой отец. Кто-то другой в его коже.
– Пойдем, Маленькая Жрица. – Он похлопывает по подушке рядом с собой. – У меня есть для тебя история.
Для постороннего человека этот глубокий тембр прозвучал бы в точности так же, как и несколько минут назад. Но в его голосе больше нет искры. Нет скрытого обещания, что он всегда будет оберегать меня. Он ведет себя как очень талантливый театральный актер, который выступает в роли моего отца и способен убедить публику в своей искренности. Но только не меня. Я не буду играть в эту игру. Я не двигаюсь, даже когда он зовет меня.
– Разве не достаточно того, что ты его прокляла? – Я смотрю на Арти, крепко сжимая кулаки. – Зачем нужно было делать из него ходячую марионетку?
Арти стряхивает пылинки со своего кафтана, словно отмахиваясь от моих слов.
– Связав его
– Достаточно? – Я вся содрогаюсь от отвращения. – Мы должны купаться в твоей милости. Так ты считаешь?
ebooksa