– Даже с учетом всех событий мой отец отказывается отложить церемонию совершеннолетия, – стонет Руджек. – Пожалуйста, скажи мне, что ты придешь… Я хочу встретить на церемонии дружелюбное лицо.
– Не знаю, – говорю я, слушая вполуха. Магия шевелится в моей груди, и я вновь повторяю себе, что иду в лавку лишь для того, чтобы помочь отцу.
Руджек первым замечает дым рядом с лавкой Оше. Мое сердце замирает. Я бегу в переулок за магазином. Ноги подкашиваются, когда я, спотыкаясь, иду к отцу.
– Что ты делаешь? – кричу я. Мое зрение затуманивается, и мир вокруг начинает вращаться.
Оше бросает пригоршни свитков в бочку с бушующим внутри огнем.
– Избавляюсь от старых вещей. Занимался этим все утро – подумать только, сколько бесполезных свитков у меня здесь валялось.
Я бегу сломя голову туда, где мой отец сжигает свои магические свитки, и пытаюсь спасти последний. Его края уже занялись. Я тянусь за пергаментом, но Руджек хватает меня за талию и оттаскивает от бочки. Я пинаю его, стараясь вырваться. От прикосновения Руджека мне так горячо, словно моя кожа тоже горит.
Оше бросается к нам, и они оба продолжают задавать мне один и тот же вопрос:
– Что случилось?
– Что случилось?
– Что случилось?
Отец притягивает меня к себе, но я не вижу в его глазах ни капли сожаления. Арти сказала, что отец будет счастлив. Но этот человек сейчас – всего лишь пустая оболочка. Из моего больного горла вырывается столь громкий крик, что от него горит в груди. Я сдерживаю слезы и моргаю, глядя на то, как пламя вьется вокруг свитка. Гладкий папирус чернеет и отслаивается, и угли тлеют, пока не остается один лишь пепел.
Арти заставила моего отца разрушить нашу последнюю надежду.
17
Тяжелая луна висит в ночном небе. Мы с отцом совершаем обход на церемонии совершеннолетия Руджека. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Оше сжег свои свитки, но я до сих пор не могу выбросить из головы зловещий вид костра и едкий запах. Теперь мой отец смеется с другими гостями в особняке визиря и очаровывает государственных деятелей своими историями. Теплый ветерок дует из сада, принося с собой ароматы жасмина, сирени и лепестков роз. Этот сладкий запах только расстраивает мой желудок. Уже в третий раз за последний час служанка предлагает мне бокал медового вина, и я вновь отказываюсь.
Арти здесь нет, и это меня беспокоит. Сегодня утром, перед тем как отправиться в Храм, она приказала нам с Оше пойти на церемонию. Мы подчинились ее магии. Конечно, она знала о церемонии – скорее всего, от своих шпионов. Или из сплетен, окружающих важные семьи, которые приехали в город на это мероприятие. Никто не говорит о ее отсутствии из-за визиря, но я не сомневаюсь, что она замышляет что-то недоброе. Помимо этого я волнуюсь за Руджека. Не хотелось бы, чтобы она навредила ему, стремясь насолить его отцу.
Я вытягиваю шею в поиске других провидцев. На прием не пришел ни один из ее подручных. Не знаю, нервничаю ли я от этого больше или меньше. Мне снова приходит в голову, что кто-нибудь из них может быть ее сообщником. Очевидно, Арти не испытывает любви к оришам – но разделяют ли ее взгляды другие провидцы? Неужели они позабыли свою веру – как это уже произошло с Хекой, когда провидцы отказались от жизни в племенных землях?
Оше всегда был идеальным собеседником. Он так красиво говорит о магии. Многие из присутствующих здесь влиятельных семей также являются постоянными клиентами его магазина. Ученые, писцы, ремесленники и художники. Люди, у которых достаточно денег, чтобы заплатить за молодость и хорошее здоровье. Некоторые умерли бы уже десять раз, если бы не целительное прикосновение рук моего отца. Благодаря ему те, кто прожил сто лет – уже достижение, – могут прожить вдвое дольше и не выглядеть старше пятидесяти. Таков его дар.
Мой отец так и остался бы в пустыне, не влюбись он в Арти. Он был бы целителем племени Аатири, где никто не тратит монеты на изменение цвета волос или улучшение частей тела. Он был бы счастлив, он был бы самим собой.
В той истории о любви мальчики говорили, что девушка Мулани может украсть магию одним поцелуем.
ebooksa