Королевство душ

– Нет, а что?

– Я думала, Арти… – Мое горло сжимается, и голос резко затихает. Ненавижу это проклятие. – Я просто думала, что другие провидцы будут вместе с моей матерью в Храме.

Сукар кивает в сторону своего дяди. Бараса и провидец племени Лито – единственные, кроме Руджека, кто явился на церемонию не в черных одеждах. Даже на Сукаре сейчас черная туника и брюки. Его дядя облачен в бледно-желтый кафтан, более светлый, чем золотая ряса Арти. Двое других провидцев пробираются сквозь толпу в своих традиционных одеяниях.

Под одеждой начинает покалывать шрам в виде змеи, и я прижимаю руку к груди. Магия напрягается по всему телу, поджигая каждый нерв внутри меня. Время на исходе.

– Все хорошо? – спрашивает Сукар, касаясь моего плеча.

Голова кружится, и я беру его под руку.

– Мне нужно присесть.

Сукар оглядывается по сторонам, но люди заполнили все скамейки во дворе. Магия не просто причиняет мне боль – она зовет меня. Мы отправляемся в сад рядом с внутренним двором, и я сажусь на свободную скамейку. По моим рукам пробегает холодок.

– Что происходит? Я что-то почувствовал, – удивляется Сукар, вскидывая брови.

Мой язык не позволяет мне сказать ничего, что указывало бы на Арти. Я стараюсь, но не могу даже произнести слово «магия». Его татуировки не мерцают, как это было, когда он прорвался через тот защитный пузырь в племенных землях. Обычно его татуировки реагируют на присутствие магии. Он смущенно пытается вновь коснуться моей руки и одергивает себя.

– Можно? – спрашивает он, и я киваю, несмотря на то что магия сжимает мое горло. Мне немного больно, но заклинание заглушило лишь мои слова, а не жесты.

Сукар кладет руку мне на плечо, и мы оба слышим тихое гудение.

– Ты тоже это чувствуешь? – спрашивает он.

Я с трудом пытаюсь подобрать нужные слова:

– О чем ты?

Сукар ухмыляется:

– Кажется, ты все-таки не бен’ик.

Сукар отпускает мою руку и присаживается рядом. Он ведь меня знает. Он должен почувствовать разницу между магическим даром и проклятием. Меня отравляет сам факт того, что он принял проклятие матери за что-то хорошее. Я кладу голову ему на плечо. Я скучаю по временам, когда мы с Эсснай и Сукаром отдыхали вместе без каких-либо забот.

Между гостями расхаживают танцовщицы – при этом фигуристая куда-то пропала. Впрочем, Майка тоже нигде не видно. Кира и Эсснай ускользнули на минутку, чтобы побыть наедине. Руджек стоит в кругу ученых и государственных деятелей и ждет, пока отец его представит. Неподалеку стоят хорошенькие дочери тех самых знакомых визиря. Девушки нетерпеливо ждут, пока их тоже представят Руджеку. У меня нет сил ревновать, но жар поднимается по моей шее.

Какое-то время мы с Сукаром молча сидим на скамейке, и магия становится сильнее. Теперь ее воздействие похоже на иголки, что покалывают кожу. У меня не остается больше сил терпеть, и я резко встаю с места.