— Она дружит с твоим отцом?
— Ну как дружит. С отцом сложно дружить. Но да они близко знакомы.
— А, кстати, она вышла, насколько я помню, самая последняя на шум?
— Да. И согласись это странно. Самый первый выскочивший и самый последний всегда будут вызывать подозрение, — с сказал Арт.
— Вот ты совершенно точно от меня что-то скрываешь! Но ты прав. Так интереснее.
Особняк графини был небольшим, всего в два этажа, да и площадь у него была тоже маленькая. Этакий уютный маленький домик. Нас не вышел встречать дворецкий, вместо него появилась ещё одна сморщенная женщина, чем-то неуловимо похожая на баронессу, и повела нас вглубь дома.
Я в живую баронессу ни разу не видела. Только на том полицейском артефакте, что показывал Артур в доме герцогов Альба.
Обстановка действительно не была роскошной, но и бедной её тоже назвать было нельзя. Я за последний год видела и похуже, и даже успела пожить в местах намного беднее. Так что сказать, что ожидающая нас баронесса так уж сильно нуждается в деньгах можно было бы с очень большой натяжкой.
А картины и в самом деле были странные. Странность крылась в том, что они, так же как у Хакобо, были посвящены одной теме. Только у Хакобо это были обнажённые красавицы. А здесь — гадалки. Их здесь было просто огромное количество. Я невольно остановилась возле одной из картин.
— Это подлинник?
— Ну, насколько я понял это Караваджо. Нет, это копия.
— Совершенно верно. Картина так и называется «Гадалка». Это копия, — раздался голос, откуда-то сбоку.
Из-за двери появилась сморщенная, высокая, худая старуха. Вот и в самом деле старуха. Учитывая то, каких высот добилась магия в этом вопросе, удивительно было видеть такую глубокую старость. И уж совсем невероятным становился тот факи, что она ровесница Его Светлости герцога фон Мёнерих. Тому больше тридцати не дашь.
Что-то тут явно не так.
— Баронесса Айседора, как же я рад вас видеть! — склонился Арт к её морщинистой руке, — А почему вы не почтили своим присутствием нашу с Мари помолвку? — и он так улыбнулся ей, как будто всю жизнь только и мечтал, чтобы эта старая грымза пришла к нам в гости.
— Я слишком стара для такого большого скопления людей. Давно уже предпочитаю приёмы, на которых не больше двадцати, максимум тридцать гостей, — последовал ответ.
И вот что удивительно, голос был сильный, совсем не старушечий. Его она маскировать не захотела? Или не сочла необходимым? А то, что старческая внешность — это маскировка, я всё больше и больше убеждалась. Только вот зачем?
— Да, я наслышан, — покивал явно чему-то другому, не относящемуся к количеству гостей, Арт. — Вот, не смог удержаться и показал вашу коллекцию своей невесте. Мы в восторге.
— Да чему тут восторгаться? Это всё копии, молодой человек. Подлинников у меня мало. Вот даже картину молодого русского художника не смогла купить. Заказала себе у мага копию. Теперь это, знаете ли, просто. Ремесленников развелось — просто невообразимое количество, — и она двинулась дальше по коридору, а мы последовали за ней.
— Русский? — переспросил Арт.
ebooksa