По ту сторону холста

22
18
20
22
24
26
28
30

-А что? Хорошая идея. Себ? А давай сходим, поспрашиваем? Нам-то охотнее расскажут? Мы не полиция, не журналисты. А посплетничать у нас народ любит.

-Хм. А почему бы и нет? Значит так. У меня есть знакомый реставратор. Он у меня химикаты покупал. Я попробую у него спросить – выдал Себ.

-А у меня знакомый художник он в Лувриоре работает. Выставки кажется, оформляет. Я могу спросить – тоже оживился Свен.

-Отлично. Габби? – Себ хлопнул Свена по плечу в знак одобрения.

-У меня есть знакомый экскурсовод. Я спрошу – не остался Габби в стороне.

-А я как несправедливо оклеветанный пойду давать интервью в знакомый журнал. Ну и параллельно постараюсь что-то выяснить – внес предложение Ги.

-Ну, вот все при деле. Вечером встречаемся здесь и подводим итоги поисков – и Себ встал подавая пример другим.

Вечером мы подводили итоги нашего следствия. Объединив, полученную информацию, мы получили такую картину. Некто, скорее всего сотрудник музея, вошел утром через черный вход и прямиком направился к Джокондини или моне Лиззи. Снял её со стены при этом, умудрившись отключить сигнализацию, что существенно сужало поиски. При себе у него был артефакт препятствующий считыванию ауры. Поэтому у полиции не было абсолютно ничего. Ни ауры, ни магического портрета подозреваемого. А дальше он завернул картину в халат и просто унес её. Тупик.

-Но кто-то его же должен был видеть? Не мог же он улететь. Пусть даже и через черный ход? Там же наверняка вахтер есть? – задала я естественный вопрос.

-Есть. Сидит там старичок. Божий одуванчик. Но толку от него никакого. Считывание ауры он не сделал, только и говорит что видел его раньше. Проходил  все время в одежде служащего музея. Вот он его и выпустил со свертком – поведал Габби.

-Ну, так выстроить перед ним в ряд всех подходящих под описание? Пусть опознает?- снова возмутилась я.

-Это же сколько народу то выстроить? В Лувриоре огромное количество сотрудников. И потом полиция может это сделать, только назвав подозреваемыми. А она на это не пойдет. Это ж сколько потом возмущенных будет? Испорченная репутация. Что бы так обвинить основания нужны – разъяснил Габби.

-А это вахтер он же запомнил грабителя? – снова не понимала я.

-Даже если и запомнил то что? – спросил Ги.

-А если Свен сходит к нему и попробует нарисовать с его слов грабителя? Разве у вас так не делают? Свен рисует с моих слов художников из видений. Почему бы и тут не попробовать? – я посмотрела на Свена, а тот подумал и кивнул.

-А не плохая идея. Мы привыкли полагаться на слепок ауры и магический портрет. А можно же просто нарисовать – ответил он - Себ, Сходим завтра к этому вахтеру? Вдруг будет результат?

-Да. Почему нет.

Завтра они прибежали возбужденные до не возможности. Портрет, который они нарисовали со слов вахтера, был удивительный. С него смотрел мужчина среднего возраста, с пышными усами и восточными черными глазами. Но самое главное они его знали. Он был из числа знакомых Свена. Тоже художник. И теперь они собирались к нему. Я было сунулась с предложением поговорить с Мэтром. Но мне резонно ответили, что это Грааля не касается. Это, мол другое дело. И собравшись все вместе, они пошли к этому Вину Перуджу домой. А меня не взяли. Он жил в том самом злачном районе, в который приличной неске ход заказан.

А потом вечером когда я уже собиралась закрывать лавку, они ввалились все вместе. Довольные, сияющие и веселые. Вину Перуджу под натиском этих сорванцов сдался полностью. Сознался в краже, и признался, что собирался делать копии и продавать, выдавая за оригинал. Раз он похищен. И отдал картину им, с условием, что они не выдадут его полиции. Мальчишки так хотели вернуть картину, что, не задумываясь, согласились. И вот теперь я стояла и дрожащими пальцами открывала защитный футляр.

Почему то она не показалась мне прекрасной. Глядя на нее этого нельзя было сказать. Скорее таинственной и загадочной. Мистической и непознанной. И я бы сказала незавершенной. Как будто художник открыл не все тайны, законы, перспективы. Он оставил свою картину, что бы возможно каждый смотрящий дорисовал её сам. У себя в голове. Именно это мне пришло в голову, когда я смотрела на нее. А ребята подпрыгивали от нетерпения вокруг меня, и ждали когда же я уже дотронусь до нее.