— Скучала?
Наши глаза встречаются. Смущение обжигает мои щеки. Признание замирает на губах. Может быть, я скучала, но разве можно спрашивать меня об этом вот так, в лоб?
— А ты?
Низкий смех Максима прокатывается по позвоночнику, рассыпаясь мурашками по предплечьям и затылку. Он берет мое лицо в ладони, нежно поглаживая щеки подушечками больших пальцев. Потом уверенно прижимается к моим губам, на долю секунды проникая языком в глубину рта.
— Каждый вечер, положив трубку после разговора с тобой, хотел сорваться обратно в Москву, — его мягкое признание звучит почти буднично, словно он не осознает, какое воздействие эти слова окажут на мое глупое сердце.
— Правда?
Вместо ответа Максим запускает пальцы в мои волосы и сталкивает наши рты. Мой глухой стон, сигнализирующий о полной капитуляции, гаснет где-то в горле. Пальцы рефлекторно сжимаются, комкая хлопчатобумажную ткань рубашки. Грудь наливается тяжестью, которая стремительно спускается к бедрам.
С губ Максима срывается низкий звук, похожий на утробное рычание. Внезапно он подхватывает меня на руки и, не прекращая терзать мои губы, уверенно несет в спальню.
Все происходит настолько естественно, что я, несмотря на всю свою неопытность, не успеваю даже смутиться. Растворяюсь среди поцелуев и прикосновений, теряюсь между нежностью и напором. Жесткость щетины, царапающей кожу, влажные прикосновения языка, скользящего вдоль шеи к груди, жар дыхания, тяжесть тела, лихорадочная порывистость движений. Я даже не представляла, что секс может быть таким — всепоглощающим, требовательным, и в то же время бесконечно чувственным, заслоняющим собой все остальное.
На этот раз боли нет. Инстинктивно я ее жду, но вместо этого на меня обрушивается ураган страсти. Каждое прикосновение опытных рук усиливает лихорадочный ответ тела — оно выгибается, дрожит, подчиняется какому-то естественному ритму, незнакомому мне раньше. Я всхлипываю и задыхаюсь, потрясенная жгучей потребностью организма в разрядке.
— Хочу… Еще, — вырывается из горла вместе с низким стоном.
Запустив пальцы в жесткие волосы Максима на затылке, я притягиваю его лицо и сама нахожу его губы. Мои бедра и плечи вжимаются в матрас, спина выгибается, в попытке теснее прижаться к крепкому мужскому телу. Сердце гулкими толчками разгоняет кровь, отдаваясь монотонным грохотом в ушах, кожа становится влажной.
Я чувствую себя одновременно придавленной и окрыленной силой собственного желания. Пожар внутри становится нестерпимым, тело словно больше мне не принадлежит, а напряжение достигает апогея — и тогда меня как куклу бросает в пропасть, а темнота под закрытыми веками раскрашивается во все оттенки радуги.
После того, как все остается позади, мы долго лежим в тишине, нарушаемой лишь нашим дыханием, которое становится все ровнее и тише. И никто не делает попытки заговорить.
Так вот как это бывает, думаю я, дрейфуя в сонной усталости. Неужели это именно то, о чем пишут в книгах? Взрывной коктейль эмоций — противоречивых, сильных, в чем-то даже пугающих — это то, что испытывают миллионы людей ежедневно, занимаясь любовью? Мне не верится, что все это — не единичное волшебство, а обыденность, к которой со временем привыкаешь. Неужели, это просто физиология и так происходит у всех? Мне не с чем сравнивать, но неужели у Максима с Ликой было так же?
Мысли о Власовой врываются в мой затуманенный разум, омрачая безоблачное удовольствие. Я не хочу о ней думать, но сейчас, когда страсть утихла, никак не получается изгнать ее из своей головы.
— Можно я задам тебе один вопрос? — спрашиваю я, отчаянно желая избавиться от растущего в груди напряжения.
— Конечно, — лениво отзывается Максим.
— Ты ведь не стал бы меня обманывать, правда?
На мгновение в комнате воцаряется тишина. Очевидно, мой вопрос застает его врасплох. И в этом нет ничего удивительного — вряд ли подобные разговоры типичны в подобной ситуации.
ebooksa