— Ты хочешь спросить о чем-то конкретном? — он не злится, его голос звучит ровно и мягко, с едва уловимыми нотками любопытства.
Вот он, тот самый шанс, когда я могу спросить напрямую о его связи с Ликой, тем самым расставив все точки на i, но что-то не позволяет мне им воспользоваться. Может быть, я боюсь, что в восприятии Максима физическая близость не дает мне права лезть в его личную жизнь, или что условиями нашей сделки не предусмотрены вопросы о любовницах. Но, наверное, больше всего я боюсь его честности и того, что он скажет, что Лика не ушла из его жизни…
— Ну? — голос Максима наполнен ожиданием.
На мгновение я ощущаю себя как пловец, потерявший ориентацию в неожиданно нахлынувшей волне: я стремилась оседлать ее, но вместо этого не рассчитала собственные силы и сейчас отчаянно стремлюсь найти выход.
— Я не знаю, — хрипло шепчу я. — Просто в любой ситуации я предпочту правду, даже если она мне не понравится.
Максим внезапно перекатывается на бок и тянет меня за собой, так что через мгновение моя спина оказывается прижата к матрасу, а он нависает надо мной.
— Значит, правда? — интересуется он вкрадчиво, изучая мое лицо.
— Да, — я коротко киваю, не позволяя себе струсить.
— Я хочу тебя, как мальчишка в период полового созревания, — говорит он с потрясающим спокойствием, словно обсуждает прогноз погоды. — И это одновременно ошеломляющее и очень приятное ощущение.
Я краснею. Это не та правда, которую я ждала, но она мне определенно нравится.
— Правда?
— После всего, что было, у тебя разве остались сомнения?
Я вспоминаю его ежедневные звонки, тот неожиданный приезд всего на несколько часов, появление сегодня, хотя вчера по телефону он сам признавался, что работы у него еще минимум на три-четыре дня. Мама всегда говорила, что о чувствах мужчины должны говорить не слова, а поступки, и я вдруг отчетливо понимаю, что все, что делал Максим с самого начала нашего странного брака, не дает мне повода усомниться в его честности.
— Нет, в этом у меня нет сомнений.
— Могу я рассчитывать на взаимность?
Я резко поднимаю глаза, встречаясь с его внимательным взглядом.
— Что?
— На правду, Влада, — серьезно говорит он.
Что-то в выражении его лица заставляет меня насторожиться.
— Д-да.