Посмотри в мои глаза

– К черту все, – выдыхает мне в волосы, а потом резко разворачивает лицом к себе и приподнимает, усаживая меня на столешницу кухни.

Его рот, жадный и горячий, накрывает мои губы, пальцы путаются в волосах, бедра расталкивают мои колени и вклиниваются между моих ног. Запредельно близко, так что я ощущаю, насколько сильно он меня хочет.

– Вчера ты сказала, что это больше не повторится. Поэтому у тебя есть шанс сказать «нет». Один шанс, – исступленно шепчет в мои открытые губы. – Или уже не держи меня.

– Не хочу держать тебя, – густо краснею, но все же признаюсь ему в своем желании. – Хочу тебя.

Что ж, мой секрет перестает быть секретом. Впрочем, разве мог он сомневаться, что я к нему неравнодушна?

С низким рыком Гордеев снова врывается в мой рот. Одну ладонь оставляет на затылке, удерживая мою голову, чтобы было удобнее целовать, а второй скользит вниз по спине и стискивает ягодицу. Мои руки тоже заняты повторным узнаванием Кирилла – я трогаю его везде, где могу дотянуться. Руки, плечи, шея, грудь, мышцы пресса, которые от моих прикосновений рефлекторно сжимаются, – сейчас все это мое, и мне хочется пометить каждую клеточку его тела пальцами и поцелуями.

Подцепив край моей футболки, Кирилл тянет ее вверх. Быстро справляется с застежкой бюстгальтера. Мгновение – одежда падает на пол.

Глаза в глаза. Его потемневший взгляд. Мое участившееся дыхание. Его дрожащий вдох у моих губ. Громкий и безрассудный стук моего сердца. Смущение. Волнение. Почти болезненное желание.

Длинный палец нежно касается моей шеи там, где бешено бьется тонкая жилка. Рука едва заметно дрожит, когда он ведет палец вдоль ключицы и спускается в ложбинку между грудей. Туда, где лежит кулон. Маленькая серебристая синичка, подаренная им пять лет назад. Несколько мгновений Кирилл потрясенно смотрит на украшение, потом поднимает глаза на меня. В них вопрос, а у меня нет ответа. По-моему, все и так очевидно.

Не в силах сдерживаться, рвусь к нему навстречу, жадно встречая поцелуй, запуская ладони под его одежду, наслаждаясь ощущением гладкой горячей плоти на кончиках моих пальцев.

Кирилл подхватывает меня под ягодицы.

– Обхвати меня ногами, – командует он.

Его голос низкий, сиплый, срывающийся. Он тоже возбужден. Он тоже хочет меня. Вопреки всему.

Послушно делаю так, как он говорит, и в следующее мгновение я уже в воздухе, прижатая к его телу. Кирилл уносит меня из кухни, не переставая целовать. Его губы горячие и требовательные, язык голодный и беспощадный.

– Охерененная, какая же ты охерененная…

Я даже не понимаю, как мы оказываемся в спальне. Поглощенная поцелуем и дикими жадными касаниями, не осознаю, как он снимает с меня остатки одежды. Под обнаженной спиной и бедрами – прохладный шелк простыней. На моей коже – горячие руки. И этот исступленный шепот, который проникает в мои легкие, дурманит голову, горячит кровь…

– Пожалуйста, Кирилл, – умоляю я, притягивая его ближе. – Пожалуйста.

Перед тем как накрыть меня своим телом, Кирилл вдруг фиксирует мой подбородок пальцами, заставляя встретиться с ним взглядом.

– Смотри в мои глаза, – звучит отрывисто. – Не прекращай смотреть. Обещаешь?

Я киваю. В той степени возбуждения, в которой я нахожусь, я бы согласилась с чем угодно. Но с приказом смотреть на него Кирилл лишь напрасно тратит время – я хочу на него смотреть сама, хочу видеть, как темнеют от страсти его глаза, каким триумфом загорается его лицо, когда он опускается на меня.