Посмотри в мои глаза

– В квартиру ты не поедешь. – Его тон не терпит возражения. – Помимо моей здесь еще две комнаты. Можешь переночевать в любой.

Сказав это, он отворачивается и снова занимается чайником. Засыпает заварку, заливает кипяток, гремит посудой. Его движения резкие, но уверенные, если он и злится, то уже полностью себя контролирует.

– Зачем все это, Кирилл?

– Если бы я, твою мать, знал! – взрывается он, в сердцах сталкивая кулаки с ни в чем не повинной мраморной столешницей. – Это ты мне скажи, Лера! Какого хрена ты приехала в Москву?

– Ты знаешь, почему я приехала, – шепчу я, нервно сглатывая. И импульсивно отступаю на шаг назад.

– Нет, не знаю! – рявкает Гордеев, одним взглядом пригвождая меня к месту. – Про Панина мне втирать не надо – он бы мог сам мне позвонить, старику я бы точно не отказал. И ты об этом прекрасно знаешь. Но нет, ты зачем-то притащилась сама. Потрудилась обманом проникнуть в мой офис. Нагло прервала важную встречу. Спрашиваю тебя: на хрена, Лера?

Я молчу, потрясенная его словами, его яростью, смыслом, который он вкладывает во все произошедшее между нами.

– Сказать тебе почему? – бросает Кирилл язвительно. – Потому что ты соскучилась по острым ощущениям! Твой брак полетел к чертям, и ты решила проверить, осталось ли между нами еще что-то, что так щекотало тебе нервы в прошлом.

– Это неправда, – чувствую, как от несправедливого упрека краска приливает к моим щекам.

– Ты притащилась в Москву, пришла в мой офис, хлопала невинными глазами и просила помочь твоему дяде, – перечисляет он, словно зачитывает обвинительный приговор. – Но на самом деле всем своим видом ты умоляла, чтобы я помог тебе. Чтобы я взял тебя. И я, как дурак, опять повелся. Не то чтобы это было неприятно, – добавляет он со злостью. – Но этого нельзя было допускать. Проучить тебя – да, но точно не трахать в своем доме, как обезумевший от похоти юнец, из которого ты вила веревки пять лет назад.

– Все было не так… – Мой голос дрожит, да что там, в мелкой дрожи сотрясается все тело.

– Тогда скажи мне как!

Я мотаю головой. Сердце падает в бездонную пропасть, глаза застилают слезы, а голова кружится, словно я только что слезла с качелей. Он все извратил, опошлил. Даже те волшебные моменты, которые случились между нами совсем недавно в его постели. И я даже не могу его винить… Потому что в чем-то он прав. Возможно, неосознанно, но, идя к нему на встречу, я эгоистично хотела, чтобы он помог мне: заполнил пустоту в сердце, вернул вкус к жизни, вытряхнул из кокона, в котором я пряталась все эти годы. Я, конечно, не могла предположить, чем закончится поездка в Москву, но понимала, что даже одна встреча с ним все изменит – так, как раньше, точно не будет. И я хотела этих перемен. Ехала за ними. Надеялась на них.

– Правду ты по-прежнему ни слышать, ни говорить не хочешь, – цедит Кирилл холодно, неверно истолковав мое молчание. – Что ж, прячься дальше в своей раковине. На хер это все!

Не глядя на меня, он стремительно уходит из кухни, оставляя меня в одиночестве глотать слезы.

Глава 32

Два дня. Два дня с той ночи, а от Кирилла нет никаких вестей. Живу словно на автопилоте. Сплю в обнимку с телефоном. Вздрагиваю от каждого случайного звука в подъезде. Но мои надежды тщетны – это не он. Всегда не он.

Не дурочка, понимаю, что разозлился Гордеев не на шутку. Знаю, что сама виновата. Только как все исправить, теперь не пойму. Все было так хорошо, так хорошо… Тот волшебный день – прогулка, вечер, сказочная ночь в объятиях друг друга. А потом я снова все испортила. Он просил поговорить, сказать ему правду – что мне стоило хотя бы начать, попытаться объяснить? После разговора с Катей я ведь была почти готова выложить ему все, что все эти годы неподъемной тяжестью лежало на сердце, и будь что будет, но стоило ему посмотреть на меня потемневшими от бушующих эмоций серыми глазами, я будто проглотила язык. Подруга права: я стала такой трусихой…

Той ночью, когда мы впервые за пять лет были по-настоящему близки, Кирилл яростно хлопнул входной дверью и ушел, возвратившись лишь тогда, когда за окном занимался рассвет. Я слышала тихие шаги в коридоре, то, как они замерли за моей дверью, а потом – они же, но в обратном направлении. Не ко мне – от меня. Через несколько минут тихо загудели водопроводные трубы. А когда я, собравшись с духом, вышла в зал, чтобы поговорить, Кирилл уже был в костюме, готовый ехать в офис.

– Я заказал тебе завтрак, – сказал он невозмутимо, словно вчерашнюю ночь я себе просто придумала. – Доставят через пятнадцать минут. В десять Владимир заберет тебя и отвезет обратно на квартиру.