Битва была столь масштабна, а гибель богов столь ужасна, что на Рран пришел Хлад. Целый год после Завоевания наш мир сотрясали последствия этой катастрофы.
Горасар погиб, его ближайшие сподвижники бежали кто куда, множество правителей, дерзнувших встать против Грозди, сложило свои головы, и тогда на арену вышел Хонасер. Властитель небольшого королевства у западной оконечности Черных гор. Он отбыл на переговоры верховным военноначальником демонов, ставшим Наместником Великого Дутура в нашем мире — Харшегом Херстом и… как ни странно, добился некоторого успеха. По договору, что он заключил, демоны ограничились официальным включением Ррана в состав Грозди, размещением здесь своего воинского контингента, данью, кою они упорно называют «налогами» и… и все. Как поговаривают, лично сам Харшег сказочно обогатился на этой сделке, да и Хонасер не остался в стороне. Но главное, Рран был спасен, он остался жить по своим законам, а не под пятой завоевателей.
С тех пор красномордые сидели в отстроенной ими Цитадели на южной оконечности Закатного материка, мы ежегодно собирали дань, что доставляли им, а в остальном жили как жили. Большая часть населения и слыхом не слыхивала о том, что является подданными Грозди. И это был совсем не худший вариант для Ррана.
Так все и шло пока… пока Харшег в результате закулисных разборок не был удален с поста Наместника Ррана, а кто-то надоумил повелителя Грозди использовать наш мир, как полигон для определения Наследника Великого Дутура!
Цитадель вскипела бурной деятельностью, еще в двух местах Ррана появились неизвестные доныне существа, называющие себя «каурами», казалось, спокойной жизни пришел конец! Но… старый Хонасер и здесь сумел договориться с завоевателями. И на какое-то время все вернулось в свое русло.
Я лично был при том моменте, когда спаситель Ррана уходил в мир иной. И на смертном одре он сказал мне, что на самом деле ничего еще не закончено, а только начинается. Кауры развернули на Рране некую магическую систему, что будет ждать своего часа.
И вот он настал. Дети Дутура появились в нашем мире и принялись соревноваться друг с другом в том, кто посеет больший ужас и прольет большую кровь. А наградой победителю будет не только Рран, но и вся Гроздь!
Отзвуки голоса мессира Бордана еще долго блуждали по залу, а никто не смел проронить и слова. Трагедия их мира ожила в его словах. Рран стал полем битвы для игр треклятых красномордых, а они ничего не могли сделать… Или могли? Не зря же Бордан, как и его учитель когда-то, собрал сильных мира сего здесь сегодня?
— Кто-то уже пытался попробовать ублюдков на зуб? — нарушил застоявшуюся тишину Харпе.
— Мне о таком неизвестно… — ответил маг. — Гнезда, как правило, располагаются в труднодоступной местности. И они быстро набирают силы.
— Ты не сказал ничего нового, маг… — проворчал Мбембе.
— Тебе снятся лавры Горасара? Хочешь героически сдохнуть? — усмехнулся карноец. Харпе обратил внимание, что бравада Великого Джо сильно поуменьшилась после выслушанного рассказа.
Маг вновь пригладил бородку и сказал с внезапно прорезавшейся жесткостью:
— Отныне, господа, есть мы, и есть они. Мы должны забыть свои распри и выступить единым фронтом.
— Ну так и что делать? Сразиться в безнадежной битве и проиграть? — подал голос Виллиной.
— Есть плохая новость и хорошая. Не буду тянуть… скажу сразу. Плохая — силы, нам противостоящие, чудовищно сильны. К Гнездам протянуты толстые жгуты энергии, качающие ее из-под самой изнанки миров. Нам и не снились ни такие силы, ни такие технологии. Плюс не стоит забывать и о Наместнике Фал-Ингоре и его гвардии в Цитаделе Дашлака… Но… И все. Это и есть хорошая новость.
— Не понял, — помотал головой карноец. Честно говоря, Харпе тоже не понял этой логической конструкции мага.
— И все. Подкрепления завоевателям не будет. Пока действует эта Игра, или как они ее называют — «Отбор», доступ в Рран закрыт. Да, сюда можно открыть разовый проход… но через него не протащить сколько-нибудь значимую армию. А это значит, что враг очень, очень силен… но его силы конечны.
— Ты предлагаешь самим развязать большую войну? — ужаснулся дож Квадрического Гарада Селентий.
— У нас нет выбора. У нас нет ни Хонасера, ни возможности предложить что-то значимое завоевателям. Мы для них просто шахматная доска. Даже не пешки…