В следующее мгновение чаша весов чуть было не качнулась на их сторону! Какой-то толстяк взял командование на себя и принялся зычно раздавать приказы. Повинуясь им, с десяток кочевников достали луки и быстро утыкали Гончих остатками стрел до состояния дикобразов. Стрелы не могли им причинить серьезного вреда, но одна, особо удачная, угодила прямо в глаз одной из Гончих, войдя едва ли не по оперение. Розовый гигант вздрогнул всем телом и с тоскливым всхлипом медленно завалился на бок. В тот же момент Борг наконец очухался и, размахнувшись, со всей дури хватил обоими руками-плетьми по другому бобику Хаоса. Клянусь, я услышал, как хрустнули кости! Собачка отлетела на добрый десяток метров, но на удивление, вскоре сумела подняться, щеголяя распоротым боком из которого торчали белые осколки ребер.
Что ж, пришла пора показать этим уродам всю силушку богатырскую…
— Бей их ребята! — крикнул я Бесам, хотя это было излишним. Мысленный приказ был действеннее всяких криков.
И мы дружно, со мною во главе, броском врезались в толпящихся пред нами воинов.
Нуразги, занятые выстраиванием обороны в тылу, явно не ожидали от нас такой прыти.
В очередной раз подумав о том, что Бесам срочно необходимы нормальные копья, а не эти недоразумения, с коими они являются в Рран, я несколькими взмахами секиры разделался с парочкой кочевников и, похоже, таки посеял панику в рядах этих отважных воинов.
Бородатые варвары смешались, некоторые, не в силах справиться с запаниковавшими хряками, грянули оземь, другие попытались оттащить парализованных товарищей за спины тех, кто еще остался в седлах. Толстяк, что взял на себя командование, судорожно пытался навести порядок, но бой быстро перерастал в кровавый хаос, теряя всякое подобие упорядоченности.
А на меня же, наоборот, вдруг нахлынула та веселость, с которой я впервые сражался с Сцилохорами несколько дней назад. Страхи ушли, дав место бесшабашной удали, когда каждый удар идет в цель, а противники кажутся похожими на неумелых детей, впервые взявшие в руки сталь.
Разметав пинками гарцующих передо мной нуразгов, я обрушил страшный удар на спину Борга. К сожалению, способность уже была использована, но и моей демонской силушки хватило, чтобы оставить огромную зарубу там, где у людей проходит хребет. Монстр полетел «мордой» в пыль. Барбосса с еще одной Гончей, не медля, схватили пастями его каменные руки, и, рыча от усилий, растянули на камнях. Я подскочил к ним и несколькими ударами отрубил чертовы плети, что доставили нам столько проблем.
Фух, главный противник, наконец, был обезоружен. Без рук-плетей он превратился просто в нелепый обрубок.
На этом, собственно, основная фаза сражения закончилась. Нуразги, уразумев, что удача не на их стороне, попытались дать деру, и, обойдя валуны, на которых засели мои пращники, рванули на юг. Их осталась от силы дюжина.
Но я не был намерен давать им ни единого шанса на спасение. Вызвав Шарика, с Барбоссой и еще одной оставшейся практически невредимой, за исключением нескольких торчащих из плеча стрел, Гончей, мы бросились в погоню.
Быть может, если бы дело было на равнине, то кто-то из кочевников и сумел бы скрыться, но в достаточно узком, засыпанном галькой и туфом ущелье, что полого поднималось наверх, шансов сбежать от нас не было. Застоявшийся Шарик отлично показал себя не только как шустрый скакун, но и как настоящая боевая единица, опрокидывая кочевников ударами копыт и нашпиливая их на рога.
Вскоре все было кончено. Я пытался взять парочку нуразгов в плен, но гордые воины предпочитали вспарывать себе животы, нежели отдаваться на милость такому чудищу как я.
Барбосса разорвал последнего кочевника уже почти на выходе из ущелья. Лишившись наездника, испуганный хряк, было, припустил пуще прежнего, но куда там его копытцам тягаться с лапами Гончих.
И только тут в моих мыслях появились Гончие, отправленные под командованием Сидраха в рейд по тылам…
Мда, Славик… твой стратегический талант, как всегда на высоте…
Интересно, что, несмотря на то, что мы перебили всех нуразгов, системное сообщения о победе до сих пор не возникло. Впрочем, когда мы вернулись на поле боя, стало понятно почему. У камней, в окружении стада раздосадованных бобиков, съежились трое раненных кочевников. Залитые кровью лица не выражали ничего, кроме тупой обреченности. Гончие щелкали челюстями, готовые размолотить врагов на атомы, но… Но им не давал этого сделать Сидрах.
Мой Капитан встал близ поверженных врагов, сложив руки на груди, и смело смотрел на бесящихся монстров. То ли помнил, о том, как еще несколько дней назад сам был в подобном положении, то ли о том, что нам крайне необходим «язык».
Досаду самгара и «его» Гончих, кажется, можно было щупать руками. Ну еще бы, опять вся заваруха прошла мимо них. Кстати, надо бы послать кого-нибудь найти тех собачек, что до сих пор рыскали в поисках нуразгов наверху.
ebooksa