— Не каждый должен быть особенным.
Я медленно моргаю. Мое тело — вялая лужица размокших костей. Думаю, мне следует считать его великодушным, поскольку он не поднимал напряжение выше двухсот. У меня все будет болеть, мышцы покроются синяками, мозг будет работать вяло, но я восстановлюсь меньше чем за сутки.
— Просто помни о времени, Чемберс. С моей помощью, следить за ним будет проще, — он использует скальпель, чтобы срезать кожаную манжету с моей лодыжки. Затем разрезает штанину.
Когда я пытаюсь пошевелить ногой, замечаю болезненность в икре. Грейсон кладет скальпель в мою раскрытую ладонь. Мои пальцы обхватывают прохладную сталь.
— Я внес несколько изменений, пока ты спал, — говорит он. — Думаю, ты оценишь особую деталь, которую я разработал
Смятение окутывает мою голову, как пушистое одеяло, прямо из сушилки, горячее и потрескивающее от статического электричества. Я сжимаю инструмент слабыми мышцами, желание сесть борется с желанием упасть в обморок.
Когда Грейсон направляется к двери, я встречаю его холодный взгляд.
— Семи дней мало, — говорю я.
Остановившись в дверях, он оглядывает мою пустую лабораторию, затем лезет в карман и достает USB-флешку. Мою флешку. Единственный чип памяти с записанным составом для моей процедуры.
— У тебя есть две недели, — соглашается он. — Но я заберу это, — он машет флешкой, — в качестве страховки. Око за око.
— А если я этого не сделаю?
Черты его лица остаются бесстрастными.
— Я выпотрошу тебя и скормлю внутренности моей любимой рыбке.
Я оставляю за ним последнее слово. Когда он исчезает из комнаты, я поспешно использую скальпель, чтобы перерезать путы. Оказавшись на свободе, я оглядываюсь вокруг, убеждаюсь, что я все еще один, затем ненадолго закрываю глаза, чтобы собраться с духом. Разрываю штанину до конца по шву, чтобы осмотреть ногу, и у меня тут же сводит желудок.
— Господи Иисусе…
Тиканье, которое я слышал, было не в моей голове; это не какое-то подсознательное, бредовое проявление. Это чертовски реально. У него были часы. Он принес их сюда, знал, чем все закончится.
Циферблат от старинных карманных часов «Ролекс» пришит к самой мясистой части моей икры.
Чертовы часы вшиты в мою ногу.
После того, как первоначальный шок проходит, я осматриваю дальше. Похоже, он использовал тонкую серебряную проволоку 30-го калибра. Несмотря на мое негодование, я оцениваю детали. Часы «Ролекс» — это классика. Тонкая цепочка из чистого серебра обернута вокруг часов и припаяна к корпусу, создавая узор, по которому он продевал провода через звенья цепочки.
ebooksa