Встаю и разгребаю обломки, чтобы найти свои джинсы, не тратя время на поиски трусиков. По-любому, этот чудик уже прикарманил их.
Он наклоняется вперед и со стоном хватается за плечо.
— Куда ты?
Я поднимаю с пола свою сумку.
— Куда-нибудь… в нормальное место, — тот факт, что в памяти всплывает лицо моей матери, настораживает и доказывает, что я теряю всякое рациональное представление о реальности.
— Нам нужно поговорить.
Раздражение вырывается наружу на одном дыхании.
— Между нами все кончено.
Когда он поднимается на ноги, я опускаю взгляд в пол, отгоняя неприятную волну жара при виде обнаженного тела Алекса, часы на его ноге напоминают об опасности, которой мы не можем избежать, отвлекаясь на секс.
Он встает у меня на пути, заграждая от двери.
— Ты не можешь отрицать того, что сейчас произошло между нами, того, что ты чувствовала…
— Я просто хотела разрядиться, — оглядываю пол. Найдя его брюки и белую майку, я поднимаю и то, и другое и швыряю в него.
Он хватает свою одежду, штанина ударяет его по лицу, что доставляет мне больше удовольствия, чем следовало бы.
Когда засовывает ногу в брюки, осторожно касаясь обожженной кожи вокруг часов, он говорит:
— Без меня тебе будет небезопасно.
Я выгибаю бровь. Мне даже не нужны аргументы, я просто смотрю на его ногу, чтобы доказать свою точку зрения.
— Ты нуждаешься во мне, — говорит он.
— Я нуждаюсь, чтобы ты убрался с моего пути, — я толкаю его в обнаженную грудь, разочарование горячим и нетерпеливым потоком разливается по моим нервам.