Жестокая болезнь

— Как?

Она пожимает плечами, как будто избавление дочери от обвинения в убийстве — это очередная обязанность светской львицы.

— Мне не нужно было знать подробности. Как уже сказала, я знаю свою дочь. Я также знаю, что есть жертва, девушка, которой нужна была небольшая финансовая поддержка, чтобы убедить ее в потере памяти.

Она была без сознания. Девушка, на которую Эриксон напал в переулке, была в отключке. Клянусь, я проверила. Я убедилась, что она жива, но она не видела моего лица. И даже если бы мельком увидела, она была травмирована. Воспоминаниям нельзя доверять. Она никак не смогла бы выделить меня из толпы.

— Мысленно перебираешь все эти незавершенные дела? — мама самодовольно потягивает свой напиток. — Не за что, доченька.

Моя мама заплатила жертве. Значит, у нее был способ найти ее. Кто-то из участников расследования помог. Офицер или детектив. Или даже сам чертов комиссар полиции.

У меня нет слов, чего никогда раньше не случалось, когда дело касалось Ванессы.

— Спасибо, — это все, что мне удается сказать.

— Конечно, — выражение ее лица смягчается, когда она изучает мое лицо. Я уверена, что мое проявление эмоций ее тревожит. Она вздыхает, затем: — У тебя не было серьезных неприятностей. Эта девушка вспомнила твое описание только как свидетеля. Кое-кто связался со мной, я просто убедилась, что твое имя нигде не упоминалось в ходе расследования.

Потому что она знала, что Эриксон — это моя месть. Потому что она знает, что ее дочь психопатка. Хоть и не была уверена, она подумала, что я, возможно, убила человека.

А сегодня Алекс подтвердил ее предположение.

— А теперь, — говорит она, — давайте устроим поздний завтрак. Нужно заесть эти мимозы перед педикюром.

Но, прежде чем войти внутрь, она добавляет:

— О, еще кое-что, — она проводит ногтями по моим мелированным локонам, чтобы распутать пряди, перекинутые через плечо. — Вэнсон, или кто бы ни был этот мужчина в моем пентхаусе, он знает больше, чем следует. Так что… постарайся им воспользоваться. У него хорошее телосложение. Кто его родители?

Я слегка качаю головой, нисколько не удивленная тем, что для Ванессы моя личная жизнь важнее убийства. Но сегодня она удивила меня, по крайней мере, один раз.

Я никогда раньше не спрашивала совета у своей матери, так что это непривычно и странно.

— Как воспользоваться?

Рошель издает горловой смешок.

— Если ты не знаешь, как, тогда ты чертовски глупа. Потому что у этого парня на лице написано, как он хочет, чтобы ты им воспользовалась.

Мама вздыхает.