Жестокая болезнь

Однако для одного дня уже достаточно признаний и откровений.

Рубцовая ткань на моей ладони пульсирует, внезапно давая о себе знать. Я провожу большим пальцем по неровной коже, вспоминая свой разговор с Лондон и то, что она рассказала о телах — жертвах Мэри.

На меня нисходит странное спокойствие, похожее на тот момент, когда я придумываю идеальную схему мести клиенту, как будто все кусочки головоломки внезапно складываются воедино.

ГЛАВА 37

РАЗРУШЕННАЯ СТРАСТЬ

АЛЕКС

Я наблюдаю, как Блейкли входит в садовую комнату через стеклянную перегородку.

Вся такая красивая, едва сдерживая ярость, она говорит:

— Ты зашел слишком далеко, черт возьми.

Может быть.

Но она уже давно должна понять, что я пойду на все, чтобы защитить ее.

Заканчиваю срезать шипы на стебле, затем протягиваю ей красную розу.

— Мне нравится твоя мама, — говорю я, уходя от темы. — Не знаю, почему ты не проводишь с ней больше времени. Она очаровательна, — я оглядываю роскошную комнату с садом. — Ты выросла в богатстве, тебя окружали прекрасные вещи в жизни. Тебе это идет.

— Да. Все холодное, бесчувственное, поверхностное, — она выхватывает розу у меня из рук и бросает ее на пол из каррарского мрамора. — Такой личностью я была раньше.

— Я бы сказал, что ты до сих пор такая, — говорю я, откладывая ножницы, — учитывая, что ты хладнокровно ушла от меня этим утром, даже не написав любовное прощальное письмо.

— Это не шутки, Алекс. Ты вовлек мою маму.

Потираю рот рукой. Я не планировал вовлекать ее в это, но, оказывается, Ванесса Вон знает о своей дочери больше, чем думает ее дочь. После звонка Ванессу нельзя было успокоить.

Казалось, она на законных основаниях заботилась о благополучии своей дочери, хотя Блейкли заставила меня поверить в обратное. Честно говоря, я не был готов к тому авторитету, которым миссис Вон обладала в этой ситуации. Но, учитывая, что план Блейкли был фактически сорван, и Ванесса доверила ее мне, похоже, все складывается к лучшему.

— Я же говорил тебе, что явка с повинной — это не вариант, — в ответ на ее возмущенное молчание я заверяю: — Она будет в безопасности. Чем скорее мы решим проблему, тем скорее беспокойство твоей матери утихнет, и ее участие в дальнейшем не понадобится.

Черты ее лица суровеют, когда она делает шаг ко мне.