Это все равно, что просить птицу не летать или пчелу не жалить. Салливан сексуальный.
А я ― нет.
Я слишком неловкая. И слишком честная.
― Испортить рибай14 довольно сложно. ― Я поднимаю крышку и переворачиваю куски, делая несколько быстрых вдохов, пока у меня есть такая возможность.
― И все же мне это удается. ― Салливан бросает на меня озорной взгляд. ― Наверное, я должен это сказать… я могу чем-то помочь?
Я не могу удержаться от смеха. Эта его улыбка ― он знает, что неотразим.
― После такого заявления? Как я могу отказать?
― Думаю, я справлюсь… под присмотром профессионала.
― Тогда вымой руки и возьми фартук.
Оставив гриль, я следую за Салливаном на кухню.
До моего переезда у Салливана не было ни одного фартука, поэтому он взял один из двух, которые я привезла с собой. К его несчастью, это фартук, который мама сшила для меня, когда я только начинала готовить, поэтому он розовый и с рюшами. Да ладно, мне тогда было всего восемь.
― Розовый ― твой цвет, ― дразню я.
― Правда? ― Он поворачивается ко мне, чтобы потрясти своей задницей. ― Я боялся, что он немного откровенный.
Она, конечно, прикрыта брюками, но с фартуком, обрамляющим ее розовыми оборками, совершенно невозможно игнорировать тот факт, что у Салливана Риваса фантастическая задница.
Когда он снова поворачивается, мои глаза все еще устремлены ниже пояса. Это невероятно очевидно, когда я поднимаю их и встречаюсь с ним взглядом. Салливан смеется надо мной.
Это возмутительно. Я должна быть здесь шеф-поваром.
― Хватит мельтешить этой штукой и приступай к работе. Можешь нарезать помидор?