Он подходит к отцу, чтобы обнять и его.
Тео улыбается Ризу.
― Добро пожаловать домой!
― О нет, так просто ты не отделаешься… ― Следующая остановка Риза ― конец скамейки, где сидит Тео. ― Давай, обниму и тебя!
Тео, сияя румянцем, встает. Риз поднимает ее в воздух, что он делает практически всегда, когда обнимает кого-то меньше себя.
Видя, как маленькую Тео обхватывают мощные руки моего брата, я испытываю странное чувство. Это как смотреть со стороны, как я сам ее обнимаю, но в то же время я испытываю ревность.
Папа говорит:
― Я думал, ты вернешься домой только через две недели.
― Съемки закончились раньше, ― бодро отвечает Риз. ― Не думаю, что я когда-нибудь говорил это! Честно говоря, я думаю, что режиссер просто хотел побыстрее убраться оттуда. Он подхватил малярию и ленточного червя.
― О, Боже! ― восклицает Тео. ― Ты тоже болел?
― Нет! ― Риз хлопает себя по плоскому животу. ― Здоров, как лошадь. Меня даже не тошнило больше двух-трех раз. Кто голоден?
― Уже никто. ― Мой отец кривится.
― Мне больше достанется. ― Риз ухмыляется, накладывая себе на тарелку тортилью и мясо.
― Итак, когда выйдет твое шоу? ― спрашивает папа. Несмотря на свое отвращение к манерам Риза за столом, он все равно откусывает огромный кусок фахитос. Даже мой брат не может испортить еду Тео.
― Только через пару месяцев, ― говорит Риз с набитым ртом. ― Но на следующей неделе будет вечеринка в честь пилота16. Я достал вам места в первом ряду! Тео, ты тоже должна прийти ― вечеринки пилотов самые лучшие, у всех отличное настроение, потому что ничего плохого еще не случилось.
Тео улыбается.
― А что может случиться?
― О, да что угодно… ужасные рейтинги, ужасный тайм-слот, режиссер увольняется, звезда уходит, телеканал разоряется, вся индустрия бастует… все то, что уничтожило мои последние шесть шоу.
Тео поднимает свой мохито.
― Ну, за то, чтобы ничего плохого не случилось…