Риз ухмыляется. ―
Верно подмечено, брат. ― А потом, обращаясь к Тео: ― К тому же, я только что приехал! У нас даже не было времени поболтать.
Я говорю:
― Лучше останься еще на несколько дней, чтобы не сомневаться.
Тео смеется.
― Можешь не выкручивать мне руки — готовить на твоей кухне в сто раз веселее, чем на моей. Не говоря уже о том, чтобы спать на анатомическом матрасе с эффектом памяти.
В моей груди разливается тепло. Я чувствую нелепое облегчение, как будто мне только что отсрочили казнь. Тео останется еще на несколько дней… может быть, даже на неделю. Мое настроение поднимается, и я вижу, как моя улыбка отражается на лице Риза.
― Фантастика! ― говорит мой брат. ― В доме даже пахнет лучше — я сразу понял, как только вошел, что здесь живет девушка. Ты когда-нибудь замечал, что, когда в доме одни мужчины, пахнет мочой и тестостероном?
― В нашем доме не пахнет мочой, ― говорю я, обидевшись. ― За исключением твоей ванной.
Риз пожимает плечами.
― Все равно с Тео в нем пахнет лучше.
С этим я не могу спорить.
После ужина папа разжигает костер, чтобы мы могли снова приготовить печенье с зефиром. Благодаря сказочным огонькам, цветущему фиолетовому железному дереву и искрам от костра, взметающимся вверх, задний двор выглядит почти волшебным.
Риз достает свою гитару и настраивает ее.
― Почему бы тебе не взять свою, Салли?
― Я уже сто лет не играл.
― И что? Переживаешь, что потерял все свои мозоли?
Тео мягко говорит:
― Я бы хотела послушать, как ты играешь.