Я стучу тихонько, потом громче, хотя сомневаюсь, что он мог меня не услышать.
После второго стука дверь распахивается. Передо мной стоит мужчина, совсем не похожий на ту давнюю фотографию в глянцевом журнале.
Этот человек ― дикий зверь.
Его русые волосы торчат во все стороны, глаза налиты кровью, а лицо раскраснелось. От спиртного, испаряющегося из его пор, слезятся глаза, не говоря уже о запахе человека, который сегодня еще не принимал душ. Да и вчера, наверное, тоже.
― Кто ты, черт возьми, такая?
Уровень агрессии в этом вопросе находится где-то между «столкновением со свидетелем Иеговы на своем крыльце» и «угрозой грабителю».
Тем временем уровень моей храбрости стремительно снижается с «любопытного искателя приключений» до «бабушки, которую поймали на Коачелле9». Я жалею о своем решении и хочу сбежать.
― Я Тео, ― еле слышно произношу я. ― Я друг Салливана.
― Салливан живет вон там. — Он дергает головой в сторону главного дома, пытаясь закрыть дверь перед моим носом.
Я должна позволить ему. Но моя нога не выдерживает ― вылетает вперед блокирует дверной проем.
Его глаза опускаются к моему кроссовку, затем возвращаются к моему лицу.
У отца Салливана голубые глаза, удивительно яркие, как Тихий океан в солнечный летний день. Но если вы думаете, что они добрее, чем у его сына, подумайте еще раз ― в данный момент они так налиты кровью, что могли бы принадлежать Куджо10. А их владелец выглядит примерно так же довольным моим присутствием на его территории, как настоящий бешеный сенбернар.
― Я остановилась у Салливана, ― продолжаю лепетать я, ― потому что мою квартиру дезинфицируют. Я приготовила обед. Я повар… то есть обычно я повар, но не сейчас… В общем, я приготовила слишком много и подумала…
Я замолчала, чувствуя себя глупо.
Он проводит рукой по волосам, почти так же, как это делает Салливан. Но на этом сравнение заканчивается, потому что если Салливан безупречно ухожен и безмерно обаятелен, то его отец полуодет, небрит, слегка покачивается на ногах и, кажется, не способен улыбаться.
На самом деле, судя по глубоким морщинам, вырезанным на лбу и прочерченным по краям рта, я не уверена, что этот человек вообще когда-либо улыбался.
― Итак, позволь мне прояснить ситуацию… ― произносит он грубым голосом, который звучит так, будто он не прочищал горло лет сто. ― Ты иногда бываешь шеф-поваром… но не сейчас… и поскольку ты приготовила обед, то сочла необходимым прийти сюда, постучать в мою дверь и разбудить меня, чтобы рассказать об этом.
― Ну… не только для того, чтобы рассказать об этом. ― Я протягиваю тарелку с куполом в виде чаши для смешивания. ― Я принесла немного.
Он рассматривает тарелку и через мгновение позволяет мне всунуть ее ему в руку. Он как бы вынужден это сделать, потому что я настойчиво пихаю ее в его сторону.
Теперь крышка миски для смешивания выглядит нелепо. Я жалею, что не использовала вместо нее полиэтиленовую пленку.
ebooksa