Тяжелая корона

Дядя Франческо был хорошим человеком: забавным и обаятельным. Увлеченный всем. Он любил готовить и играть в теннис. Он брал нас с Неро на корт и играл двое против одного, каждый раз выигрывая нас. Он не был высоким, но он был плотным и жилистым, и он мог нанести удар в самый дальний угол площадки, так что мяч касался линии, все еще оставаясь в зоне. Выиграть было невозможно. Мы с Неро потели и тяжело дышали, клянясь, что это будет игра, когда мы, наконец, победим его.

Иногда мне хочется, чтобы он вернулся к нам на день, чтобы он мог увидеть, как мы все выглядим взрослыми. Чтобы мы могли поговорить с ним, как равные.

Я желаю того же в отношении моей матери.

Она так и не увидела, кем мы стали.

Интересно, была бы она счастлива?

Ей никогда не нравилась жизнь мафии. Она игнорировала, притворившись, что не знает о том, что делал ее муж. Она была пианисткой, когда мой отец впервые увидел ее, играющей на сцене. Он неустанно преследовал ее. Он был намного старше ее. Я уверен, что она была впечатлена тем, что он говорил на трех языках, был начитан и хорошо образован. И я уверен, что его аура власти произвела на нее впечатление. Мой отец уже был главным доном Чикаго. Одним из самых влиятельных людей в городе. Ей нравилось то, кем он был, но не то, чем он занимался.

Что бы она подумала о нас? О том, что мы сделали?

Мы только что завершили масштабную застройку недвижимости на Южном Берегу. Смотрела бы она на это с благоговением или думала бы, что каждое из этих зданий было построено на кровавые деньги? Восхитилась бы она сооружениями, которые мы создали, или представила бы скелеты, погребенные под их фундаментами?

Бармен приносит напиток Данте.

— Могу я сделать для кого-нибудь еще? — он спрашивает нас.

— Да! — Аида говорит сразу.

— Хорошо, — соглашается Неро.

— Не для меня, — говорю я. — Я собираюсь уходить.

— Куда ты спешишь? — Неро говорит.

— Никуда, — я пожимаю плечами.

Я не знаю, как выразить, что я чувствую нетерпение и неловкость. Может быть, я ревную Данте, уезжающего в Париж со своей женой. Может быть, я также завидую Аиде и Неро. Они кажутся уверенными в своем пути. Счастливы в своей жизни.

Я нет. Я, блять, не знаю, что я делаю.

Данте встает, чтобы выпустить меня из кабинки. Прежде чем я уйду, он обнимает меня. Его сильные руки почти ломают мне ребра.

— Спасибо, что пришел сегодня, — говорит он.

— Конечно. Присылай нам открытки.