— Не для меня, — уверяю я ее. — Не для моей семьи.
Папа ушел в туалет, поэтому он не присутствует при этой части разговора. Елена смотрит на его пустой стул, затем хватает мою руку и сильно сжимает ее.
Она говорит.
— Они действительно примут меня?
— Да, — уверяю я ее. — Теперь мы все любим Каллума. Даже я. И у меня больше причин, чем у кого-либо, затаить обиду.
Елена слегка вздыхает, не совсем убежденная.
— Я бы хотела, чтобы мы поженились сегодня, — говорит она.
— Я тоже, — говорю я, снова целуя ее. — Еще немного.
Если Адриан — темное пятно на волнении Елены, у меня скоро появится свое собственное.
Данте звонит мне из Парижа в полночь по моему времени, для него — в семь часов утра.
— Привет! — я говорю. — Когда ты прилетаешь обратно на свадьбу?
— Я не прилечу, — хрипло говорит он.
— Что ты имеешь в виду?
Я слышу его неодобрение, исходящее по телефону.
— Это плохая идея, Себ.
Я ожидал этого, но все равно, мое лицо горит, и мне приходится бороться, чтобы сохранить свой тон ровным и бесстрастным.
— Почему? — я говорю. — Потому что она русская?
— Потому что ее отец — гребаный психопат. У него такая репутация даже среди Братвы. Ты знаешь, как далеко надо перейти черту, чтобы Братва считала тебя страшным?
— Он подписал контракт крови.
— Да? И ты думаешь, это стерло ему память?