Тот смотрел так, как порой смотрел на нее Радим. Еще не укор, но вот-вот…
– На твои не стану.
– Не станешь? – сощурилась Всемила. – А если Радим прикажет?
– Даже если Радим попросит – не стану. В узорах сила – тебе такой нельзя.
– Сила? – расхохоталась Всемила. – Я уж выросла из небылиц, хванец! Или ты так не думаешь?
– Думай как знаешь, – спокойно ответил он и направился к двери.
– А почему мне нельзя? – спросила Всемила не столько из любопытства, сколько для того, чтобы задержать его здесь. Когда еще случай выпадет?
– Он для… – хванец помялся, словно не зная, как продолжить, – для мужних жен.
– То есть коль без мужа, так нельзя?
– Нет.
– А если я себе такой на платье вышью?
Хванец сощурился, словно целился.
– Не нужно.
– А если?
– Это будет просто узор – точно повторить не сможешь, – коротко улыбнулся он.
– А если смогу?
– Если сможешь, беду можешь накликать.
– Так уж и беду?
– Всемила, я не просто так говорю, – голос у хванца звучал примирительно, словно он с дитем неразумным разговаривал. Всемилу даже зло взяло. – Не нужно. А то мне Радиму сказать придется.
– Ах, так?! Радиму сказать, значит? – недобро улыбнулась Всемила, передразнивая его глупый выговор. Неприятно он слова произносил – будто песню пел. – А если я Радиму расскажу?