– Про что? – снова прищурился хванец.
– Не знаю. Хотя бы, что приставал ты ко мне, прямо здесь? Как думаешь, слушать он тебя после этого станет?
Хванец замер, точно ему ноги к полу копьями прибили, и смотрел так, будто только и ждал, что Всемила скажет, дескать пошутила. И хоть ничего такого она бы не сделала, успокаивать его не хотелось. Пусть знает свое место.
– Радим… – хванец закашлялся, словно голос его разом подвел. Оказалось, легко с него спесь сбить. Это только при Радиме он такой – сильный да все знающий, так что Радим как в русалочьи сети попал, слушает его, едва рот не раскрыв. А дошло до дела – вон аж краска с лица сошла.
– Радим – побратим мой. Он знает, что я бы никогда…
– Знает? Он тебя сколько знает? Даже года нет.
– Зачем ты так?
– А затем! – разозлилась Всемила из-за того, что все шло не так. – Побратим? Какой ты побратим?! Не знаю, чем ты там Радима так привязал, да только пустое это все. Ну что ты так смотришь?
Хванец и впрямь смотрел так, будто увидел перед собой раздавленного жука. Да кто он такой, чтобы вообще смотреть вот так!
– Если меня уколоть хочешь, так мне без разницы. А Радиму обидно будет.
– А ты о Радиме печешься?
– Сама знаешь, что да.
– Ничего я не знаю. Ты же молчишь. В гости только при Радиме и заходишь!
– Я вижу, что не люб, к чему лишний раз ходить?
– А ты попробуй! Может, расскажешь что о себе, так иначе все пойдет, – уже спокойней сказала Всемила, хоть и знала: не даст она теперь хванцу спуску – разозлил он ее страшно.
– Спрашивай, что хочешь.
– У тебя родные есть?
– Побрати…
– Радима оставь. Я не о нем!
– Нет.