Он снова принялся шарить по двери в поисках ручки, глядя при этом куда угодно, только не на меня. Мне же вдруг показалось жизненно важным дать ему понять, что я совершенно не так плоха, как он себе навоображал.
– Услышь меня! Миролюб меня поцеловал, – стараясь не раздражаться, произнесла я. – Что я, по-твоему, должна была сделать?
Альгидрас наконец посмотрел на меня, и его лицо застыло, а потом на нем появилась приторно-вежливая улыбка, которая, впрочем, тут же исчезла, сменившись безразличием. Даже взгляд стал совершенно пустым. За время пребывания в Свири я успела привыкнуть к тому, что все здесь довольно ясно и четко проявляли свои эмоции. И только проклятый хванец разом словно закрывался на все замки. Я ожидала, что он развернется и молча уйдет, но он меня снова удивил.
– Мужчины целуют только тех женщин, которые позволяют себя целовать, – в его голосе появились неприятные нотки. – Или я не так понял и он брал силой?
Настала моя очередь в смятении отводить взгляд. Да, он тысячу раз прав. Я действительно позволила Миролюбу себя поцеловать. Более того, я ответила на поцелуй, потому что отчасти винила себя в случившемся с ним и мне было стыдно за то, что додумалась сказать Миролюбу Всемила… Но ведь этот мальчишка не поймет! Он же только посмеется над моей глупостью или решит, что я вру. Ему же проще думать, что я готова броситься на шею первому встречному. И я еще вчера с чего-то решила, что он способен понять, способен на сострадание?!
– Нет, не силой. И знаешь, мне даже понравилось, – вскинув голову, я улыбнулась, наблюдая, как в глазах напротив вновь плещутся непонятные мне эмоции. Что ж, играть, так до конца. – Миролюб – очень интересный мужчина. Так что в следующий раз, будь добр, не вываливайся из окон нам на головы. Ты там был несколько не к месту.
Сказав все это, я вдруг поняла, что не испытываю никакого удовлетворения. Альгидрас посмотрел в сторону, шумно выдохнув, на миг сморщил нос, набрал в грудь воздуха, и мы заговорили одновременно.
– Почему мы опять ссоримся на пустом месте? – устало спросила я.
Ведь, несмотря ни на что, я не хотела ссор. На самом деле я хотела узнать, почему он так измотан и что случилось ночью.
Альгидрас же выдал:
– А ты уж, будь добра, не осчастливь княжича наследником до свадебного обряда. Неловко может выйти.
Я еще не успела подумать, что делаю, а моя ладонь уже со звоном влепилась в скулу Альгидраса. То ли он действительно был слишком плох в ближнем бою, как сказал кто-то из воинов, то ли не стал уворачиваться намеренно. Я в ужасе посмотрела на свою ладонь, затем на розовое пятно, проступившее на бледной коже, и поняла, что впервые ударила человека. Я не знала, что должна чувствовать. Раскаяние? Удовлетворение? Я уже ничего не понимала в его присутствии. Как мы вообще зашли в такие дебри? У меня же столько вопросов по делу, а мы почему-то обсуждаем мой поцелуй с Миролюбом.
Прижав ладони к вискам, я постаралась успокоиться. Правая рука горела от удара, левое запястье – от начавшей подживать раны. Как изменилась моя жизнь за последние недели!
– Я говорил: мы не должны быть одни, – подал голос Альгидрас.
Я сильнее прижала ладони к вискам, гадая, отчего меня так крутит в его присутствии? Отчего сердце колотится так, будто готово проломить ребра? Это из-за его непонятных мне способностей?
– Ты не должна была очутиться здесь, но так вышло, – голос Альгидраса звучал ровно, точно не было неприятной сцены минуту назад.
«Бесчувственный чурбан», – вяло подумала я. Сил на то, чтобы разозлиться по-настоящему, уже не было. Я не удивилась бы, если бы узнала, что он нарочно спровоцировал эту ситуацию, чтобы доказать свою блестящую теорию о невозможности нашего сосуществования в одном пространстве. Параноик чертов!
– Нам нужно просто поменьше сходиться… во времени.
Он стоял прямо передо мной. Бледный, измотанный донельзя. Но отчего-то в нем чувствовались сила и непреклонная уверенность. И мне стало понятно, почему упрямый и горячий нравом Радим следует за ним, как на поводу. Казалось, Альгидрасу невозможно сопротивляться, потому что чувствуешь: он прав. Я вдруг четко осознала, что мне это не нравится. Я не хотела слепо подчиняться. Меня и так забросило сюда, словно куклу; так что мне теперь, покорно выполнять все, что скажут?
Альгидрас улыбнулся одним уголком губ, приняв мое молчание за согласие с его доводами. Да, ему было проще от меня избавиться, заставив держаться на расстоянии. И возможно, он прав – это действительно решило бы множество проблем. Но вот только в одном этот умник ошибся: я не Радим и я не собиралась слушать его раскрыв рот.