– Мне плевать на то, что и кому я здесь должна, – прошипела я ему в лицо. – Я спрашиваю: ты мне веришь? Что тебе сказала Помощница Смерти? Она ведь сказала тебе, как погибла Всемила?
Альгидрас выпустил мое запястье и крепко зажал мне рот ладонью. От его пальцев пахло железом и деревом.
– Ти-ше! – прошипел он в ответ, почти касаясь губами своей руки, зажимавшей мне рот. Его глаза лихорадочно блестели. – Неужели ты не понимаешь? Никто тебе не поверит! Здесь ты – Всемила. Радим решит, что ты сошла с ума. Или того хуже. Ты хочешь всю жизнь просидеть взаперти? Хочешь его с ума свести? О Добронеге подумай! Или это так сложно: подумать о ком-то, кроме себя?!
Я попыталась ответить, но получилось только мычание. Раньше, когда я видела подобные сцены в фильмах, всегда возмущалась: почему жертва просто не укусит того, кто закрывает ей рот? В этот момент я поняла, что в фильмах не всегда врут. Когда ладонь прижата ко рту так крепко, тут не только укусить – тут вдохнуть толком не можешь. Даже носом. Однако мое возмущенное мычание возымело действие – Альгидрас убрал руку.
– Ты не имеешь права так со мной разговаривать, – зажмурившись, выдавила я. – Ты ничего обо мне не знаешь. Ты неизвестно почему зол на Всемилу и выливаешь это на меня! Тебе не кажется, что так нечестно? Я едва с ума не сошла, когда здесь оказалась. Мне не нравится здесь! Я вообще не понимаю, как это произошло. Я не понимаю Радима, не понимаю Добронегу. Я с ума схожу от этих недомолвок. Я совсем одна здесь! Уж ты-то должен это понимать. Ты тоже здесь чужак!
Я осознавала, что говорю слишком быстро и Альгидрас вряд ли понимает и половину моего бреда. Выдохшись, я замолчала и набралась храбрости посмотреть на него.
– Хорошо, – наконец произнес Альгидрас. – Ты сейчас просто успокойся, ладно?
– Да хватит тебе разговаривать со мной как с сумасшедшей. Я спокойна, – устало произнесла я. – Я просто не знаю, что мне делать.
Альгидрас отстранился. Я поняла намек и выпустила его плечи.
– Спрашивай, что хотела, – негромко проговорил он и снова потрепал по ушам Серого, замершего рядом с нами во время предыдущей сцены.
– Ты мне веришь? – спросила я о самом важном на тот момент.
Он коротко кивнул, не поднимая головы. Я облегченно выдохнула и только тут осознала, насколько боялась его ответа. От облегчения мне захотелось взлететь.
– Тебя это не удивляет?
– Нет, – все так же глядя на Серого, ответил Альгидрас.
– Почему?
– Потому что легенды и предания не всегда врут, – устало вздохнул он.
– Только не говори мне, что я затесалась в местные легенды, – нервно усмехнулась я.
– А еще Серый, – не отреагировав на мою усмешку, ответил Альгидрас. – Всемила взяла его на псарне щенком. Сама выбрала и выкормила. Он не мог на нее броситься.
– Тогда почему ты так злишься на меня, если знаешь, что я не она?
Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул, прежде чем ответить. Когда он заговорил, его голос прозвучал глухо: