Она обнимает меня за талию и прижимается щекой к моим крыльям.
— Для этого и нужен чайник. Позволь мне показать тебе, — она направляется прямо к металлическому кувшину на стойке и щелкает выключателем. Тут же какое-то современное колдовство разжигает под ним огонь, и я слышу бульканье закипающей воды.
Будь я проклят, почему я такой бесполезный?
В этот момент открывается входная дверь, и Морис делает примерно два с половиной шага в квартиру, которую, как я думал, я убрал. Он останавливается и присвистывает.
— У вас двоих была либо действительно хорошая ночь, либо действительно плохая. Что я пропустил?
Я опускаю голову.
— Ты имеешь в виду ту часть, где я разбил твою дверь, или ту, где я чуть не опоздал спасти Джесси от нападения?
Какое-то мгновение они оба смотрят на меня. Затем Джесси качает головой.
— Та часть, где ты спас меня, детка. Где ты был моим абсолютным героем, а потом убрал весь беспорядок, пока я лежала в постели, и попытался приготовить мне чай.
— Я не смог, — бормочу я.
Морис бросает телефон на стойку и прислоняется к ней.
— Все в порядке?
Джесси кивает.
— Теперь я в порядке. Спасибо Уильяму. Приехали копы и арестовали парня, и я написала заявление. Похоже, он будет под наблюдением до слушания.
Морис кивает.
— Как он попал внутрь?
Джесси поворачивается, и я понимаю, что даже не спрашивал об этом. Я упоминал, что я дурак?
— Я думаю, он последовал за мной домой из театра.
Я был слишком занят, кипя от злости и стоя на страже, когда она давала показания полиции, но теперь я весь во внимании.
— Он что?