Отдана горгулье

Она обнимает меня за талию и прижимается щекой к моим крыльям.

— Для этого и нужен чайник. Позволь мне показать тебе, — она направляется прямо к металлическому кувшину на стойке и щелкает выключателем. Тут же какое-то современное колдовство разжигает под ним огонь, и я слышу бульканье закипающей воды.

Будь я проклят, почему я такой бесполезный?

В этот момент открывается входная дверь, и Морис делает примерно два с половиной шага в квартиру, которую, как я думал, я убрал. Он останавливается и присвистывает.

— У вас двоих была либо действительно хорошая ночь, либо действительно плохая. Что я пропустил?

Я опускаю голову.

— Ты имеешь в виду ту часть, где я разбил твою дверь, или ту, где я чуть не опоздал спасти Джесси от нападения?

Какое-то мгновение они оба смотрят на меня. Затем Джесси качает головой.

— Та часть, где ты спас меня, детка. Где ты был моим абсолютным героем, а потом убрал весь беспорядок, пока я лежала в постели, и попытался приготовить мне чай.

— Я не смог, — бормочу я.

Морис бросает телефон на стойку и прислоняется к ней.

— Все в порядке?

Джесси кивает.

— Теперь я в порядке. Спасибо Уильяму. Приехали копы и арестовали парня, и я написала заявление. Похоже, он будет под наблюдением до слушания.

Морис кивает.

— Как он попал внутрь?

Джесси поворачивается, и я понимаю, что даже не спрашивал об этом. Я упоминал, что я дурак?

— Я думаю, он последовал за мной домой из театра.

Я был слишком занят, кипя от злости и стоя на страже, когда она давала показания полиции, но теперь я весь во внимании.

— Он что?