— Попробуй, и ты, возможно, поймешь, что мои инструкции – это не просто фигня-шмигня.
— Фигня-шмигня? — я продолжаю смеяться. Что, черт возьми, это такое?
— Заткнись, умник, и брось этот чертов камешек, — он тоже не может удержаться от смеха.
Я прокручиваю в голове его безумные сложные инструкции, а затем выполняю их как можно лучше. Камень вылетает у меня из руки и неловко падает в озеро неподалеку от нас.
Я морщу нос, и мои плечи опускаются в поражении.
— Твои инструкции неверны, — говорю я, стараясь не рассмеяться.
Джош стонет.
— Ты не довела дело до конца.
— Ты не велел мне довести дело до конца, — отвечаю капризно.
— Когда согнешь запястье, обязательно проведи рукой по всей груди, заканчивая около плеча противоположной руки.
— Это была моя единственная ошибка?
— Это требует практики, Эмерсон, — его веселый тон совершенно пропал. — Как и искусство, некоторые люди более одарены от природы, чем другие, но большой прогресс может быть достигнут, если заниматься этим, — я думаю, как полностью забросила искусство и как сильно по нему скучала. — Если ты дойдешь до конца, то убедишься, что вложила в бросок всю свою силу и импульс, и камень будет двигаться дальше и прыгать дольше.
— Как скажешь, Мистер Главный ученый.
— Мистер Главный ученый?
Я смеюсь, наклоняясь и поднимая другой камень.
— Ага.
Спустя двадцать пять бросков и поисков камней, у меня не получилось ни одного отскока. Я вне себя от разочарования, наблюдая за каждым из прыжков Джоша по поверхности без усилий.
— Готова к лучшему завтраку, который ты когда-либо ела? — спрашивает Джош, очевидно чувствуя, что мое терпение на исходе.
Вздохнув, я киваю.
— Думаю, да.