Неоновые боги

– Персефона. – Аид сокращает разделяющее нас расстояние и нежно, но твердо берет меня за плечи. – Ты хочешь вернуться?

Я не могу ему лгать.

– Нет, но я не знаю, как…

Он кивает, будто я ответила не только на этот вопрос.

– Значит, не вернешься.

– Что? Ты сказал, что…

– Ты думаешь, я настолько наивен, что доверю Тринадцати здоровье и благополучие своих людей? Мы всегда были в шаге от того, чтобы вывести кого-то из них из себя и учинить беспорядок. – Его губы подрагивают, но глаза остаются холодными. – Мои люди не будут голодать. У нас предостаточно ресурсов. На какое-то время ситуация может стать некомфортной, но никому не будет причинен непоправимый вред.

Что?

– Откуда ты берешь припасы?

– У нас с Тритоном есть нелегальная договоренность. – Аид не удивлен, не зол, не испытывает ни одной из тех эмоций, что сейчас кружат во мне. Он даже не взволнован.

Потрясения продолжают меня настигать.

– Ты… ты вел переговоры с главным помощником Посейдона, чтобы обмануть Тринадцать. Как долго это продолжается?

– С тех пор, как принял титул в семнадцать лет. – Он смотрит мне в глаза. – Я лучше других знаю, что нельзя полагаться на расположение Тринадцати. Это был лишь вопрос времени, когда кто-то из них попытается использовать моих людей, чтобы навредить мне.

Я по-новому смотрю на него. Этот человек… Боги, он еще сложнее, чем я думала. Настоящий лидер.

– Ты знал, что это может случиться, когда согласился помочь мне.

– Я знал, что это вполне вероятно. – Аид поднимает руки и, обхватив мое лицо ладонями, гладит большими пальцами скулы. – Уже очень давно я дал себе слово, что больше никогда не позволю ублюдкам из верхнего города причинить вред тому, что принадлежит мне. Они мало что могут сделать, разве что развязать войну, которая сильно повлияет на происходящее здесь.

Каково было бы, если бы Аид правил Олимпом вместо Зевса? Я с трудом могу представить такой вариант. Аиду действительно не все равно.

Я целую его, не успев даже осознать, что хочу это сделать. Никакого плана, никаких уловок, ничего, кроме желания показать ему… Я даже не знаю. Что-то. То, что не могу выразить словами. На миг он замирает, а потом опускает руки мне на бедра и прижимает к себе. Целует меня в ответ с тем же неистовством, которое вскипает в моей груди. Чувством, граничащим с отчаянием или чем-то еще более сложным.

Я отстраняюсь, чтобы сказать:

– Ты нужен мне.