Неоновые боги

– Ты играешь с огнем, мой друг. Готов к тому, что будет дальше?

Быть не может, чтобы в трезвом состоянии они были склонны драматизировать больше, чем в пьяном. И все же это так.

– Не все из нас принимают решения второпях.

– Знаешь, когда мы говорили, что тебе стоит расслабиться, то вовсе не имели в виду, что ты должен трахнуть невесту Зевса на глазах у пятидесяти человек, которые ринутся обратно в верхний город и станут с пеной у рта пересказывать ему увиденное в мельчайших деталях. – Гермес поправляет очки. – Не считая нас, конечно. Мы не позволяем себе распространять подобные слухи.

Я фыркаю.

– Если среди присутствующих найдется тот, кто верит в это утверждение, готов продать ему отличную недвижимость на побережье в Огайо.

– Аид. – Гермес прекращает гладить Диониса и садится прямо. – Это была шутка? – Она указывает на Персефону. – Что ты с ним сделала? Прошло три дня, а он уже шутит. Это странно и противоестественно, и вы оба должны немедленно остановиться.

Персефона шумно выдыхает.

– Возможно, ты бы знала, что Аиду свойственна ирония, если бы замолчала и дала ему вставить хоть слово.

Гермес медленно моргает.

– Эм.

– А еще, раз уж вы такие хорошие друзья, может, стоит подумать о том, чтобы не бежать обратно к Зевсу после каждого своего визита и не судачить обо всем, что здесь увидели. От этого вы становитесь не хорошими, а прямо-таки отвратительными друзьями, сколько бы раз ни заваливались пьяными к Аиду домой.

Гермес еще раз медленно хлопает глазами.

– Аид, я влюбилась.

– Смирно, девочка.

– Еще одна шутка. – Она громко восклицает, извиваясь всем телом, и Дионису приходится спешно ее подхватить, чтобы та не свалилась с подлокотника. – О боги, я ее обожаю. – Гермес выпрямляется и смотрит на Персефону с широкой улыбкой. – Ты просто прелесть.

Персефона поворачивается ко мне.

– Я только что накричала на нее, и теперь она говорит, как сильно меня любит. В чем подвох?

– Просто это Гермес, – пожимаю плечами я. – Разносить сплетни с одного берега реки Стикс на другой – часть ее работы. Потому все эти люди и собрались здесь.

Щеки Персефоны покрывают пятна румянца.