Он целует меня в шею и двигается к уху.
– Расскажи мне.
– Не хочу.
– Думаешь, я стану тебя осуждать?
Дело не в этом. Я всхлипываю, когда он, согнув пальцы, ласкает меня внутри. И вот так просто правда слетает с моих губ.
– Мне не хочется делать то, чего не хочешь ты.
Он надолго замирает, а потом усмехается, уткнувшись в мою кожу.
– Я той ночью задел тебя за живое, да? – Еще одно восхитительное прикосновение пальцев. Он урчит мне в ухо: – Скажи. Расскажи, что за фантазия не выходит у тебя из головы после той вечеринки.
Мое сопротивление рушится. Я закрываю глаза.
– Я хочу быть на сцене. Не в темном углу с тобой. А прямо в центре внимания, пока ты будешь трахать меня при всех. Где ты овладеешь мной и сделаешь своей у всех на глазах.
Он продолжает поглаживать мою точку G.
– Неужели было так сложно?
– Да. – Я сжимаю его запястье, но даже сама не могу толком сказать, пытаюсь ли тем самым оттолкнуть его или не дать ему убрать руку. – Я знаю, что ты не любишь быть у всех на виду.
– М-м-м. – Он покусывает мочку моего уха. Затем надавливает ладонью на клитор. – Думаешь, я хоть в чем-то тебе откажу, пока ты моя? Черт возьми, я дам тебе все, маленькая сирена.
У меня нет слов, но ничего страшного, потому что у него их, судя по всему, хватит на двоих. Аид продолжает двигаться неспешно, размеренно пробуждая во мне наслаждение, все сильнее и сильнее, будто у нас предостаточно времени.
Но время – единственное, чего у нас нет.
Свободной рукой он стягивает бретельки платья с моих плеч и позволяет ему опуститься к моей талии. Отчего-то мне кажется более эротичным, что он трахает меня пальцами, пока я полураздета, а не обнажена полностью. Аид всегда знает, что приносит мне самое сильное удовольствие, и никогда не прочь воплотить это в реальность.
– Я нагну тебя над креслом и задеру твою юбку, чтобы все увидели твою маленькую, жаждущую внимания киску. Раскрою тебя пальцами.
– Да, – вскрикиваю я.
– Я дам тебе это, любимая. Я дам тебе все. – Он мрачно усмехается. – Хочешь знать правду?