— «Я человек» — одна из моих любимых песен. — Я провожу рукой по его боку. — В пятнадцать, когда была погружена в подростковую тревожность, слушала ее по кругу.
— Правда, что ли? — Его голос хриплый и нежный. — Что тревожило тебя, Кнопка?
Дергаю плечом.
— Меня никогда не целовали. Никогда не приглашали на свидание.
Мышцы на его животе напрягаются.
— Как это возможно? Ты чертовски симпатичная.
— Эх, я была рыжей, с веснушками, круглым лицом и в то время полностью плоской в районе груди. Полагаю, это не то, что искали парни из моего класса.
Джон проводит ладонью вверх по моей руке.
— Мальчишки-подростки идиоты. У меня по умолчанию был один критерий в отношении девушек: легко завалить.
— Миленько.
— Эй, я же сказал, что мы были идиотами.
— Так ты говоришь, что твои стандарты изменились?
— Ах…
— Может, просто начни снова петь, — посоветовала я.
Он коснулся губами моей макушки.
— Это ты прервала тихую красоту моего пения о медленном погружении в неизбежную смерть, пока друзья смотрят на это и плачут.
Закрывая глаза, я глажу пальцем его кожу.
— Ты знаешь, что у тебя немного извращенное чувство юмора?
Я почти могу почувствовать его улыбку.
— Парни считают это чертовски раздражающим.