Доверься мне

— Отличная, — добавляет он. — Попробуй сыграть на «Гретче».⁴ Ты не будешь разочарован.

Фыркаю, слегка улыбаясь. Я способен играть на гитаре день напролет. Не имеет значения, что я не могу создать новый материал. Как и у Битлз, у «Килл-Джон» два фронтмена, я и Киллиан. Мы оба поем, оба играем на гитарах. Одни песни исполняет Киллиан, другие — я. Но пишем мы их вместе.

Уип и Рай обычно придумывают общий ритм и партию для ударных, но мы с Киллсом — краеугольный камень процесса. С момента инцидента, как все его называют, Киллиан взял на себя основную работу в написании песен совместно с женой Либби. И все отлично, но мы звучим не так.

Мне нужно набраться мужества. Два года — больше, чем засуха. Это высохший колодец.

— Может, поиграю сегодня вечером, — говорю я Киллиану и снова открываю холодильник. — Возвращайся к тому, чем бы ты там ни занимался.

— Кем бы я ни занимался, — поправляет он. — И занимался я своей женой… оу, Либс. Что еще за щипки?

Услышав, как на заднем плане кричит Либби, я смеюсь.

— Может, не стоит ее там притеснять, брат.

— Ага, — бурчит он. — Услышал громко и четко.

Улыбаясь, я достаю кастрюлю с приготовленным вчера тушеным мясом.

— Я на самом деле охренительно разочарован в тебе, если ты этим занимался, когда ответил на звонок.

— Эй, — протестует он, — я вел себя как хороший друг.

Моя улыбка исчезает. Он опять нянчится со мной. Что еще хуже? Что в первую очередь я чувствую потребность позвонить ему. Подавляю вздох.

— Будь хорошим мужем и развлекай свою жену. А я пошел.

Положив трубку, пялюсь на духовку. Нельзя здесь оставаться. Снаружи буря набирает обороты. Я в одиночестве, но у меня есть еда. Много еды. И это хорошо. Некоторые не настолько удачливы.

Вбежав в прачечную, хватаю небольшую корзину и кладу в нее тушеное мясо и другие продукты. Несу это вниз на два пролета и стучу в дверь.

Мэдди открывает и выдает широкую улыбку.

— Ну, привет, красавчик.

— Мэдди, ты выглядишь, как всегда, прекрасно.

Она смеется, и смех получается хрипловатым.