Доверься мне

— Хэнк, — бранится Коринн, шлепая его по руке.

И я снова подавляю желание соскользнуть под стол. Зачем, ну зачем я упомянула об этом? Большой рот снова наносит удар. Я прочищаю горло.

— Факт в том, что скоро мне понадобится место, которое я смогу назвать домом. Киллиан уехал не навсегда.

Джон моргает, как будто забыл, что на самом деле я не его соседка, а всего лишь человек, который присматривает за животными и скоро покинет его. Морщина между его бровей углубляется, но он не говорит ни слова. Над столом повисает угрюмая тишина, и я не упускаю взгляды, которыми обмениваются Коринн с Хэнком.

Коринн нацепляет яркую улыбку и поворачивается к Джону.

— Вы работаете над новым альбомом?

Он замирает, не донеся вилку до рта.

— Вы знаете, кто я такой?

— Джакс Блэквуд, — отвечает Коринн обыденным тоном. — Хэнк ваш большой фанат.

— Коринн! — шипит Хэнк со стыдливым выражением лица. Я хихикаю, за что получаю грозный взгляд.

— Да, это правда, — абсолютно невозмутимо настаивает женщина. — У него есть все ваши альбомы.

Клянусь, стол дребезжит, как будто его пнули.

Джон, как ни странно, не улыбается.

— Сейчас мы находимся в периоде между альбомами. — В его тоне нет ни капли самодовольства, но я догадываюсь, что внутри он смеется. Буквально чувствую, как от смеха гудит его кожа. — Я написал несколько песен, но они пока не готовы для записи.

Хэнк некоторое время пялится в свою тарелку, а потом выпрямляется и встречается взглядом с Джоном.

— Видел вас прошлым летом на Мэдисон-сквер-гарден. Перестану ходить вокруг да около, но твой голос стал лучше.

В глазах Джона вспыхивает огонек.

— О, правда?

— М-м-м, — Хэнк откусывает кусочек жаркого, — теперь он более душевный, менее показушный.

Джон моргает, и я, не сумев сдержаться… наконец расслабляюсь и смеюсь.