Доверься мне

Веду ее в Центральный парк. Мы проходим мимо парочки, распивающей из трубочек один большой коктейль. И в голове сразу всплывает воспоминание о том, как я наблюдал за ней в «Shake Snack», когда она была на дружеской встрече. Еще тогда следовало догадаться: мне конец. Ведь всего лишь улыбка, которую она адресовала другому парню, поселил внутри настоящую зависть и едва не заставил сердце выпрыгнуть из груди. Я хотел быть тем парнем, который сидел напротив нее. Хотел быть тем, кто сможет сделать ее счастливой.

Стелла останавливается на Боу Бридж и, оперевшись руками на балюстраду, смотрит вниз на гладкое, будто стекло, озеро.

— В общем…

Я вроде бы и прокрутил в голове отрепетированную по дороге к дому Бренны речь, вот только вырывается у меня совсем другое:

— Ты мне не нужна. — От моего заявления Стелла отшатывается, словно ей дали пощечину, и я делаю к ней шаг. — Погоди. Я не так выразился.

Фыркнув, она снимает солнцезащитные очки. В уголках ее глаз затаилась боль.

— Не думаю, что у этого выражения есть какое-то положительное значение.

— Я знаю. Черт. — Запускаю пальцы в волосы. — Я бы приехал за тобой раньше. Стелла, одному богу известно, как я скучал по тебе. Сильно скучал. Такое ощущение, будто я лишился рук или голоса. Но сначала мне следовало кое-что сделать. Я ходил на приемы к доктору Аллену, обсуждал происходящее и много размышлял. И пришел к выводу, что ты не сможешь меня излечить.

Стелла сверлит меня жестким взглядом, но не произносит ни слова. Понимаю, что еще десять секунд, и она уйдет. Слова рвутся наружу, ведомые отчаянным желанием удержать ее рядом.

— Никто не сможет. Пусть я долго считал себя сломленным, все равно ненавидел это чувство. — Облизываю пересохшие губы, буквально заставляя себя раскрыть ей всю правду. — Но больше всего я ненавидел то, что другие люди тоже желали меня излечить.

Выражение лица Стеллы смягчается.

— Я никогда не считала тебя сломленным, Джон.

— Я знаю, — шепчу я. — Гордость — странная штука. Порой она мешает прислушаться к логике. Я увидел все свои недостатки и поддался слабости. Хотел быть твоей опорой, тем, на кого ты сможешь положиться.

Она судорожно вздыхает и отворачивает голову, больше не желая смотреть мне в глаза.

— Ты и был моей опорой.

Пока не бросил. Сжимаю руки в кулаки, борясь с желанием притянуть ее в объятия. Но еще не время.

— Я психанул и оттолкнул тебя.

Мышцы вокруг ее нежных губ напрягаются.

— Знаю.

— Ты рассказывала мне, почему я так поступаю, но я не слушал.