Доверься мне

— Знаю.

Боже, она говорит так отстраненно, словно устала от меня.

Мои озябшие руки сильно дрожат, поэтому приходится засунуть их в карманы.

— Понимаю, слова ничего не решат, но мне очень жаль.

Стелла смотрит на небо, быстро моргая, дует ветер, и пряди волос развеваются перед ее лицом.

— Знаю.

— Господи, Стеллс. — Подойдя ближе, наклоняю голову, чтобы видеть ее глаза. — Прекрати уже повторять «знаю» и…

— И что? — свирепо воззрившись на меня, резко обрывает Стелла. — Что я должна сказать, чтобы тебе стало легче?

Я ужасаюсь, осознавая, насколько она права. И грустно опускаю плечи.

— Я заслужил. Заслужил даже худшего отношения. — Медленно протягиваю к ней руку и осторожно убираю с лица прядь волос. Мне нужно заглянуть в эти глаза; в них весь мой мир. — Я люблю тебя.

От моих слов Стелла заметно вздрагивает и, отведя взгляд, поворачивается ко мне в профиль. Сейчас она выглядит такой маленькой и хрупкой, словно сделана из хрусталя. И это странно, поскольку Стелла всегда представлялась мне несокрушимой. Казалось, ее сила, свет, вся она может покорить мир и завладеть им. Как полностью завладела мной.

Еле сдерживаюсь, чтоб не прикоснуться к ней — к кончикам блестящих рыжих волос, нежному подбородку.

— Но слова мало что изменят, да?

— Да.

Ее ответ придавливает подобно бетонной глыбе. Раньше меня никогда не отвергали. Только Стелла знала, каково это.

Засунув руки обратно в карманы, продолжаю говорить:

— В ту же секунду, когда с моих губ слетели те слова, я пожалел о сказанном, захотел забрать их обратно. Но не забрал, не смог. Мне иногда бывает трудно вырваться из собственных мыслей.

— Джон… — Стелла делает глубокий прерывистый вдох, будто собирается что-то сказать, но затем резко останавливается. Прикусывает жемчужно-белыми зубами нижнюю губу и уже с подозрительностью в голосе спрашивает: — Зачем я здесь?

Образ жизни, построенный на увиливаниях, подсказывает мне, что нужно использовать обаяние с целью отвлечь Стеллу. Улыбка так и просится, но я сдерживаюсь. Я чертовски нервничаю и беспокоюсь, что не смогу облегчить ее боль или все объяснить, но Стелла заслуживает разговора начистоту.

— Ты не нужна мне для того, чтобы собирать меня по кусочкам. Ты нужна мне для другого. Мне необходима твоя улыбка, твой смех. Мне нужно, чтобы ты была моим лучшим другом, моей возлюбленной, моим всем. Заботиться о тебе, прикасаться к тебе, готовить тебе ужин, доставлять удовольствие в любое время дня и ночи. — Подаюсь вперед, эмоции комом застревают в горле. — Ты — лучшее, что когда-либо случалось со мной, и я был бы счастлив провести остаток жизни вместе, пытаясь стать лучшим, что когда-либо случалось с тобой.